– Дуры? – взорвалась окончательно, и от моей привычной уравновешенности не осталось и следа. – Ты, упырь безмозглый, сегодня же пойдешь с нами в полицию и всё расскажешь!
– Полицию, – поперхнулся парень. – Не дурите, – испуганно выдал он. – Нельзя в полицию.
– И почему же? – надменно поинтересовалась я, уверенная в том, что этот подонок испугался за свой зад.
– Они, вас, нас, всех убьют. С этими людьми нельзя шутить, у них всё схвачено. Поверь, только хуже сделаешь, – тяжело дыша, объяснился Алексей.
– Не из пугливых! – воскликнула, инстинктивно выпрямившись, будто бы тот может это увидеть. Да и не поверила я в его слова. За себя боится, точно. А сестру свою подставлять не боялся!
– Ты тупая, что ли? – зашипел неожиданно парень, и я на мгновение растерялась. – Говорю, блядь, нельзя в полицию! Если жить хочешь, – его напряженный голос вселяет в меня страх, и я даже оставляю без внимания грубость парня.
– И что ты предлагаешь? – выдавливаю, не моргая глядя на белую, как мел, сестру.
– Ждите, я попытаюсь уладить, договориться...
– Договорись уж, иначе…
– Не угрожай мне, – перебивает меня тот, вдруг осмелев. – Мы все в жопе! – и дальше вызов прерывается.
Мы с Катей смотрим друг на друга, не моргая. Сестра шевелит бледными губами, словно рыба, выброшенная на берег, а сказать ничего не может. Вижу, как глаза заполняются слезами, и они одна за другой скатываются по её бесцветным щекам. А потом она бросается к моим ногам, и, рыдая в голос, стонет:
– Прости.
Внутри всё сжимается. И злость на сестру отходит на второй план, уступая место жалости и состраданию. Глажу её макушку трясущейся рукою, поднимаю с трудом с колен, обнимаю и шепчу, сама же всхлипывая:
– Не бойся, милая, я тебя в обиду не дам.
– Обещаешь? – спрашивает с отчаянной надеждой и смотрит на меня сверкающими глазами.
– Обещаю.
«Обещай, что заберешь меня», — в памяти всплывают события пятилетней давности. Сестра кричит и вырывается из рук полицейского, явившегося с сотрудниками органов опеки. Ее забирают из дома. Она в ужасе истерит. А я кричу ей вслед «Обещаю, заберу во что бы то ни стало» и, рыдая, падаю на землю...
– Всё будет хорошо, – шепчу, и успокаивающе глажу её по голове. – Уверена, всё не так плохо, как говорил этот идиот. Прорвёмся, не впервые.
– Я не хотела, правда, не хотела, – продолжает плакать Катюша. – Не думала даже, что мы делаем что-то противозаконное.