Но звуки не уходили.
Он подтянул к груди колено и опер на него разрядник, по-прежнему
не снимая одеревеневшего пальца со спускового крючка. Из склада,
куда Ронд втащил умирающего тактика, наружу вел только один ход, и
сейчас он был под прицелом. Заныл разбитый при падении локоть,
грубая ткань униформы наждачной бумагой прошлась по свежей ссадине
на колене. Так, надо успокоиться. Успокоиться и собраться. Он
все-таки солдат. Солдат императора!
На кухне что-то лязгнуло. И раздались отчетливые, но неуверенные
шаги. Топ… Шарк… Топ… Человек?
Кто-то еще выжил? Но Ронд знал, что этого не может быть. Он
видел, как погибали товарищи, как метались в тумане зловещие тени
чужаков.
Топ… Шарк… Топ… Звук приближался. Шел из кухни вслед за запахом
похлебки, и в роковой поступи не было ничего хорошего. Люди так не
ходят.
Дверь озарилась светящейся каймой. Кто-то был там, по ту
сторону. Кто-то, у кого был достаточно мощный фонарь. Но никому из
вахтового подразделения «Карателей» таких игрушек не выдавали…
Шаги прекратились. И в нос Ронду ударил запах гниения. Младший
тактик задохнулся от смрада, левая рука дернулась ко рту, чтобы
прикрыть рвущийся наружу крик, а правая вцепилась в рукоять
разрядника. По спине заструился ледяной пот, мерзко скользнул между
лопаток и добрался до копчика. Ронд прерывисто вздохнул.
Если он выстрелит — то выдаст себя. Стрелять нельзя. Сейчас ни в
коем случае нельзя, хоть и хочется изрешетить дверь и то, что
застыло за ней. Но вдруг гость уйдет? Ведь может случиться и такое!
Ох, пусть он уйдет! Это ведь такая мелочь. Склад есть склад. Там
никого не должно быть. Одни стеллажи с оружием да ящики с
боеприпасами. И мертвый тактик. Больше здесь никого нет! Уйди,
прошу тебя. Уйди!
Ручка двери пошевелилась, и Ронд похолодел. Гость осторожно
покрутил ее в разные стороны, будто вспоминая, как это делается, и
утих. Младший тактик вжался в угол, облизнул пересохшие губы и
почувствовал, как из глубины души рвется наружу вой отчаянья. Нет
выхода. Нет спасения! Все старые мечты о военной карьере показались
глупыми, несущественными. Все переживания по поводу должности, на
которой он застрял, стали смешными. Четыре года в младших тактиках?
Ну и что? Он готов был проходить в этом звании еще десять лет.
Двадцать лет. На любой из планет! Хоть здесь, в джунглях душного
Раздора, хоть на безжизненных камнях Черномола, да хоть среди живых
мертвецов Терадо — где угодно, лишь бы выжить. Выжить и забыть о
тяжелых шагах там, за пределами склада, забыть о хитиновой лапе,
перерубившей позвоночник плечистого тактика. Забыть о вязком
запахе, который можно было едва ли не потрогать. Забыть обо всем и
просто жить дальше…