Она не ответила, только злобно посмотрела на меня.
– Кстати, а кто вы такие? – я сложил свое пальто, положил вещи
на обломки ифрита, подкатил рукава водолазки.
– А ты не знаешь? – удивился парень, – разве по нам не
видно?
– Невежливо отвечать вопросом на вопрос, – посмотрел я на парня,
ловко завертел рукоятью меча. Телескопическое лезвие щелкнуло.
Сегменты высвободились наружу, соединились в клинок.
– Да, – улыбнулся парень, – наверное, ты прав. Мы чистильщики.
Уничтожители одержимостей. Служим в гарнизоне Урупском, что у
Большого Кубанского Поля.
Насколько я помнил, полями местные называли аномальные участки
земли, что возникли тут и там после Большой Войны. Это были поля
особо ожесточенных сражений, часто с применением магии массового
поражения.
Тысячи и сотни тысяч людей погибали там одновременно, создавая
своими эмоциями чудовищных и совершенно безумных ифритов. Позже,
такие ифриты превращались в настоящие чудовища.
Например, танк-одержимость, чей Ифрит Сильной Жажды
Убивать, гонит его в населенный пункт, чтобы уничтожить
всех его жителей. Или одержимость-вертолет с Ифритом тяги к
Предсмертной Панике на борту. Он будет носиться по всему
небу, сбивая любой летательный аппарат, лишь бы поддерживать в себе
эту эмоцию.
Я знал, что вокруг таких полей Империя ставит гарнизоны и
ограждения, чтобы не выпускать многочисленные одержимости наружу.
Бояре же отдают там обязательную военную повинность. Вот кто такие
чистильщики, я не знал. Нужно бы посмотреть в интернете.
– Будете болтать?! У нас, вообще-то, дуэль!
– Тихо, девочка, – я сгорбился, взял клинок обратным хватом, –
твой гнев мешает тебе самой.
Девушка оскалила белые зубки, бросилась на меня. Быстро, как
молния, она метнулась, прыгнула, в легком пируэте выбросила руку с
длинным ножом.
Во время ее прыжка, я успел рассмотреть трусики. Они были
красными. Я парировал ее выпад. Клинки щелкнули друг о друга,
разбросали искры. Одновременно, я поднырнул ей под руку. Легким
движение, едва коснулся платья. Резанул ткань.
Мы поменялись местам, я встал в боевую стойку, поставил руки
перед собой. Девушка крутанулась на носке, сгорбилась, приняла
боевую стойку, уставилась на меня.
– Платье жалко, – улыбнулся я, – оно мне нравится.
Девушка непонимающе моргнула, бросила взгляд на свое тело.
Большая дыра в платье разошлась на ее боку, обнажая красивый
животик. На коже, в месте, где тела коснулся клинок, осталась белая
царапина.