– Не унывай, волосы у тебя растут хорошо. Как вернешься, снова отпустишь. Да и цвет у тебя такой, что лучше перекрасить, кстати. Блондин, тем более мальчик, будет привлекать слишком много внимания.
– О, у меня есть антрацитовый агатник, в папиной комнате стоит у зеркала! – полушепотом воскликнула я вначале, а после принялась осматривать коридор, в который мы вышли после кухни, планируя подняться наверх. Однако Рузи меня тут же оттолкнула в сторону и знаком приказала молчать.
– Рузи?! – раздалось сверху голосом мачехи. – Рузи, это ты?
– Да, мадам, это всего лишь я.
– Ты же помнишь, что должна немедля проводить ко мне эту несносную девчонку, как придет?! – истерические нотки в голосе леди Шеннод ни у кого не оставили сомнений, новый скандал обещает быть громким. Невольно поморщилась и сочувственно посмотрела на еще такую с виду молодую гувернантку, с тугим узелком каштановых волос, которая осталась прислуживать ради меня.
Сделав мне знак стоять на месте, она отправилась наверх. Половицы нещадно заскрипели под ее ногами, как вдруг неожиданно раздался довольно громкий стук в дверь.
Плохие предчувствия заставили меня нырнуть в маленькую комнатушку – чулан под лестницей, о существовании которого я узнала только тогда, когда вынуждена была помогать Рузи с уборкой дома. Ведь тут стояли швабры, ведра, тазики и прочая дребедень.
Вовремя я спряталась, потому как с лестницы мгновенно слетела леди Шеннод, оставив после себя настоящий шлейф мускусно‑сладких духов. Даже до меня долетело, перебивая затхлый запах мокрых тряпок.
Сквозь небольшую щель в деревянной доске, оказавшуюся как раз напротив двери, я смогла увидеть голубое, атласное, самое дорогое из всех платьев Руалы Шеннод, и только. Солнышко, светившее сквозь открывшийся дверной проем, не позволило разглядеть того, кто стоял у нас на крыльце.
Но что‑то мне подсказывало, что я его уже видела. Например, интуиция. Или знакомый цвет плаща?
Правда, их неслышный разговор продлился недолго. Ведь следом на весь дом разнесся противный крик леди Шеннод:
– Милка! Мила, ты где?!
Ох! Как же я уже устала от этого! Постоянно твердить им одно и то же, я Эмилия. Не Эми, не Мила, Эмилия! Чудом промолчала.
Внешность у нее, этой рыженькой рослой красавицы, была обманчиво приятная, вздорный характер Руалы Шеннод сводил на нет весь положительный эффект.