— Тэй!
Я попыталась растормошить беззаботно посапывающую подругу.
— Тэ-э-эй!
— Да, мамочка, я уже встаю, — не просыпаясь, пробормотала та и
повернулась на бок, уткнувшись носом в ноги мраморной статуи.
Я задумчиво уставилась на Тайру. Мамочкой меня еще никогда не
называли. Да и не назовут, судя по всему, ведь замуж я точно не
выйду.
В душе шевельнулась боль, но я только вскинула голову и
улыбнулась. Правда, сразу же пожалела об этом, потому что меня тут
же замутило.
— Тэй, просыпайся.
Я потрясла подругу за плечо, стараясь не обращать внимания на
тошноту.
— А? — Тайра подняла голову и уставилась на меня непонимающим
взглядом. — Бекки? Что происходит? Мы где?
— Похоже, в усыпальнице предков.
— Ничего себе!
Тайра удивленно огляделась по сторонам и поспешно поднялась с
мраморного надгробия. Она принялась суетливо поправлять помятое
платье, но тут же опустила руки и испуганно спросила:
— Ой, Бекки, а что у тебя с лицом?
— А что с ним?
— У тебя вся щека в крови.
Тэй подошла ближе, пристально разглядывая мою физиономию. Я
коснулась виска и скривилась от боли.
— Похоже, вчера ударилась обо что-то.
М-да. Не хватало только синяка! Как будто похмелья мне мало.
— Я даже знаю, обо что, — задумчиво заметила Тэй и приблизилась
к выточенной из ранского камня гробнице.
На пыльной поверхности виднелись засохшие ржаво-красные пятна.
Кровь. Надо же, как много. Похоже, вчера я неслабо приложилась к
последнему пристанищу кого-то из "обожаемых" родственничков!
— Здесь покоится Себастиан Рональд Кимли, Император Сартаны и
всего Севера, — прочитала полустертую надпись Тайра. — Бекки,
представляешь, это снова он. Мы нашли могилу того самого Кимли. О,
смотри, тут что-то еще написано!
Она склонилась ниже, пытаясь разобрать нечеткую древнесартскую
вязь, и тихо прочитала вслух:
— Пусть твоя мятущаяся душа найдет в Вечных чертогах мир и
покой. И обретет прощение.
— Видно, тот еще был засранец, — хмыкнула я, рассматривая статую
ледяного духа, сурово взирающего на нас с двухдирновой высоты. —
Обычно на надгробиях пишут о вечной любви и скорби безутешных
родственников, а этому прощения пожелали. Наверное, много бед
натворил при жизни.
— Этого мы уже никогда не узнаем, — философски заметила Тэй,
задумчиво обводя пальцем позолоченные буквы.
— Ладно, хватит тут торчать. Пора выбираться.