Молодые мужчины из благороднейших семей не держали в руках
ничего тяжелее трости или шпаги, может быть — изящного охотничьего
ружья. Эдвард же не чурался лопаты — было дело, в далеком прошлом,
им вдвоем пришлось выкапывать кое-что из могилы на городском
кладбище.
— Что ты, Ронан Макаллан, — сказал Эдвард насмешливо. — Моя
матушка лишь проявляет участие и выражает почтение тебе, как
человеку, с которым ее любимый сын вынужден проводить большую часть
времени. Она переживает, что если не будет звать тебя на каждый
торжественный обед и в твоей тарелке вдруг окажется меньше
угощения, чем следует, ты утратишь бдительность и в следующий раз
не защитишь меня ни от заклятий, ни от шальной пули.
Такое тоже было, чуть после лопаты. На память у Ронана остался
шрам рядом с ключицей, там, где из его тела достали несколько грамм
зачарованного металла. Вспоминать об этом было неприятно и плечо
начинало болеть.
Слуга вошел в комнату, забрал накопившийся мусор и исчез за
дверью.
Эдвард выждал. Его руки застыли, постоянный шелест, с которым
карты перемещались, ударяясь друг о друга, стих.
— Кстати, о заклятиях и пулях.
Ронан повел плечом, словно проверяя, двигается ли оно, как
прежде, и перевел взгляд с огонька сигары на своего начальника и
друга.
Эдвард был серьезен.
— Мне нужно, чтобы ты сопровождал одно высокопоставленное лицо,
— сказал он. — Знаю, знаю, — он махнул рукой, словно заранее ожидал
возражений. — Тебе не нравится, когда я прошу тебя о подобном.
Ронан действительно сейчас смотрел на него осуждающе и
устало.
— Но это лицо всерьез переживает, не пытаются ли его проклясть.
Или навредить иным способом.
— Паранойя или капризы очередного бездельника? — спросил Ронан с
холодной деловитостью.
Если бы леди Тулли столкнулась с таким Ронаном, пожалуй, она не
только прекратила бы ласково назвать его “мой мальчик” и в шутку
сватать всех присутствующих в зале девиц, но и предпочла бы больше
никогда не иметь дел ни с ним, ни с кем-то из его окружения.
— Скорее, первое. Подозрительность, разыгравшаяся из-за пары
важных политических процессов. У меня есть основания думать, что не
безосновательно. Так что? — он хлопнул себя по колену.
— Я бы хотел сначала поговорить с этим твоим лицом. Но не
сегодня, — Ронан откинулся на спинку кресла и затянулся трубкой. —
От жены сбежать легче, чем от работы, — проворчал он, и Эдвард
рассмеялся.