— Привет.
— Госпожа, — он медленно поклонился, — прекрасно выглядите.
— Я похожа на новогоднюю ёлку, — мрачно фыркнула она.
— Вы похожи на благородную цыньянку, — качнул головой парень, — когда вы их увидите, вы поймёте, там все так ходят.
— Лика сказала, что одевалась попроще.
— Она никогда не ходила в восточные ряды. Вы готовы?
Она проверила револьвер, повесила сумку на локоть и кивнула, он сочувственно поморщился и сказал:
— С вами буду я и ещё двенадцать человек охраны, вам нечего бояться.
— Я не выйду из дома без оружия, — медленно качнула головой Вера, Двейн махнул рукой и кивнул:
— Как хотите. Идём?
Она кивнула, он предложил ей руку и провёл через портал. В знакомой квартире на втором этаже ничего не изменилось, Вера посмотрела на засыпанный бумагами стол и опять смутилась от вспомнившейся картины с Ликой и Сантом. Потом вспомнила, как от неё утром уходил министр Шен, и прикусила губу, пряча улыбку. Двейн открыл перед ней дверь и сказал:
— Госпожа, вы должны кое-что запомнить, прежде чем мы доберёмся до восточных рядов. — Она бросила на него удивлённый взгляд, но тут же опустила глаза, глядя под ноги — боялась запутаться в юбках и загреметь с лестницы. Двейн продолжил: — Когда благородная женщина куда-то выходит со служанкой, она может с ней разговаривать, но если она идёт с телохранителем, то должна делать вид, что его нет. Поэтому, будьте любезны, не называйте меня «дружище» и вообще ко мне не обращайтесь. И не надо отдавать мне сумки, руки телохранителя должны быть свободны. Просто называйте имя «госпожа Вероника» и говорите, что покупки заберёт слуга.
Вера кивнула и шутливо насупилась, бурча:
— Тебе не нравится, когда я зову тебя «дружище»?
Он опустил голову, пытаясь скрыть улыбку:
— Обращаться так к слуге неприлично.
— Ты офигел?! — шутливо возмутилась она, — господину своему будешь так отвечать! В моём мире слуг нет, и вообще, я обиделась! Как борщик жрякать, так все друзья, а как борщик закончился, так всё.
Она бросила на него грозный взгляд и всё-таки запуталась в юбках, чуть не рухнув со ступенек. Двейн поймал её за плечи и с усталой улыбкой вздохнул:
— Осторожнее. Можете называть меня как хотите, но только тогда, когда никто не слышит. А на людях — только по имени.