Стоявшие в толпе люди громко рассмеялись. Богатый горожанин отступил и стал в стороне.
Таида сделала знак Иоле, та взяла у стоящего сзади раба флейту и заиграла. Полилась нежная мелодия.
Подойдя к лошади, Таида ласково положила ей руку на морду и, заглянув в глаза, тихо сказала:
– Афра! Белоснежная красавица! Мы полюбим друг друга, правда?
Звуки флейты и ласковый женский голос успокоили лошадь. Гетера позволила ей бежать по кругу и сама побежала рядом, не выпуская из рук поводьев. И все это время ласково поглаживала лошадь.
– Афра, ты самая красивая кобылица в мире!
Гетера сделала знак служителю. Тот воткнул в землю дротик с привязанной в центре древка петлей. Таида поставила ногу в петлю и, держась за древко дротика, легко вскочила на лошадь. Та стояла смирно, не шелохнувшись.
Птолемей удивился:
– Она не только красива как богиня, но смела и находчива, как македонский воин!
Гефестион пренебрежительно произнес:
– Беда, если она столь же умна!
– Да ты просто женоненавистник, Гефестион.
Оба рассмеялись.
Белоснежная кобылица, вскинув голову, бежала красиво, легко, словно летела на невидимых крыльях, а красавица Таида сидела на ней как влитая – сияющая, гордая, торжествующая…
Восхищенный взгляд Птолемея неотрывно следил за всадницей:
– Какова?!. Вот женщина, достойная царя!..
Вплотную приблизившись к другу, Гефестион снова попытался остудить его пыл:
– Царя достойны лишь великие свершения…
Таида чувствовала, что Птолемей не сводит с нее глаз, и ее глаза сверкали от упоения своей победой. Соскочив с лошади, она подвела ее под уздцы торговцу:
– Пришлите за деньгами в дом Таиды!
Гетера передала поводья служителям, и те повели белоснежную кобылицу вслед за девушками – черноволосой и златокудрой.
Толпа расступилась перед Птолемеем и Гефестионом, пропуская красавиц.
Внезапно Таида встретилась взглядом с Птолемеем, сосредоточенно, затаив дыхание, следившим за ней. Не задерживаясь, она прошла мимо. На лице молодой женщины отразился неподдельный интерес, но Птолемей уже не увидел этого. Он не замечал и друга, говоря самому себе, как в бреду:
– Клянусь Афродитой, такой женщины я не встречал никогда. Я обязательно найду ее!
Красавицы уходили от Птолемея и Гефестиона все дальше и дальше. Толпа праздной золотой молодежи двигалась за ними.
Слова Гефестиона вернули Птолемея к действительности: