Александр понял, что возникла ситуация, когда он должен отступить. Он помолчал, потом без прежнего пафоса, даже как будто немного устало, но вместе с тем жестко, произнес:
– Хорошо!.. Пусть сказанное мной будет предупреждением на будущее.
Он повернулся и пошел к своему шатру. Свита за ним.
Царь бросил Гефестиону:
– Умна! И смела!
– В уме ей нельзя отказать. И красива… И умна… Тем и опасна…
Александр улыбнулся:
– Не преувеличивай, Гефестион!..
Воины смотрели в сторону уходящей Таиды. Один из военачальников тихо сказал другому:
– Красота покоряет, но и ум тоже!..
Ярким солнечным утром Таида и Птолемей скакали навстречу друг другу. Они договорились встретиться вдали от разрушенного города. Встретившись, они не спеша побрели по дорожке, устланной резной тенью деревьев и солнечными пятнами.
Птолемей обнял Таиду и почувствовал в ней незнакомую ранее скованность.
– Что-нибудь случилось?
– Нет. Пока нет, Птолемей.
– Ты говоришь загадками, Таида.
– Вся жизнь – загадка. Просто мне грустно. Через несколько часов снова разлука… Вы возвращаетесь в Македонию… Я – в Афины! Впереди вас ждет поход на Восток!.. А меня?..
Птолемей обрадовался, уловив печаль в голосе любимой, крепко сжал ее в объятиях:
– Если тебя так тревожит разлука, то я постараюсь, чтобы она была недолгой.
– Правда? – искренне обрадовалась Таида.
– Да, правда. Но ты должна быть более осторожной.
– Что ты имеешь в виду?
– Я восхищен твоим вчерашним поступком на площади, Таида. Ты поступила смело… Но слишком смело. Это могло тебе стоить жизни.
– Разве ты не защитил бы меня, если бы я оказалась рядом с обреченными на казнь?
– Конечно, защитил бы. Но меня могло не быть рядом.
Она победоносно улыбнулась:
– Иногда цель стоит риска.
Птолемей внимательно посмотрел прямо в глаза Таиды.
– Цель была защитить несчастных или… показать себя Александру?
Таида не ожидала такой проницательности, которая проявилась в словах Птолемея. Она покраснела и на какой-то миг даже немного растерялась. Возлюбленный на сей раз проник в глубину ее замысла. Однако она быстро справилась с внутренним волнением и решила, что лукавство не лучший выход из положения:
– Скажу тебе откровенно, Птолемей: обе задачи были равновелики.
Он удовлетворенно усмехнулся:
– Я так и думал… Таида, в кого из нас ты влюблена, в Александра или в меня? Или это слово здесь вообще неприменимо?