В зеленой роще они увидели обнаженных девушек, которые совершенствовали летящую грациозную походку Артемиды под неусыпным надзором наставницы.
Таида дерзко спросила красавицу-наставницу:
– А почему они голые?
Наставница ласково погладила ее по голове и, как взрослой, объяснила:
– Не голые, а обнаженные! Ты уже большая! Тебе скоро будет десять! Запомни: нагота на Крите была привилегией царей и высшей аристократии, в Элладе – богов и богинь. А ну-ка, повтори летящую походку Артемиды.
И она, Таида, мгновенно скинула с себя одежды, сбросила сандалии и грациозно прошлась перед наставницей.
Откровенно любуясь своей новой ученицей, наставница с улыбкой проговорила:
– До совершенства еще очень далеко, но я не сомневаюсь в тебе. Дерзай, Таида! Ты рождена, чтобы побеждать!
Вопрос Иолы вывел Таиду из задумчивости:
– Все достоинства редко сочетаются в одном мужчине… Или я неправа, Таида?
Таида обернулась к девушкам:
– Когда мужчина любим, все кажется в нем прекрасным.
Иола заметила:
– Говорят, что в юном царевиче Александре как раз соединились все достоинства.
Девушки, не торопясь, приближались к алтарю, обмениваясь последними новостями:
– Ты имеешь в виду сына царя Македонии Филиппа?
– Да, вы, наверное, слышали, что царь Филипп недавно убит и царевич стал царем Македонии, Александром Третьим, – пояснила Иола и повернулась к Таиде: – Он бы тебе, Таида, пришелся по вкусу.
– Боюсь, что нет. Македонцы, как правило, грубы и невежественны, не то что афиняне или критяне. Это не для меня.
– Между прочим, я слышала, что многие видят в юном Александре надежду на избавление от власти персов. Его мысли устремлены на Восток.
Лицо Таиды вдруг стало серьезным, глаза выразили волнение.
– Я буду иметь в виду сказанное тобой…
Таида смотрела куда-то вдаль. Губы ее были крепко сжаты. Воспоминания о страшных событиях детства хлестнули ее как бичом.
Мать Таиды Арсиноя стояла наверху, у лестницы их богатого афинского дома. Она смотрела на Таиду, улыбалась и звала к себе. Девочка быстро взбежала по лестнице и стала около матери.
Слабеющим голосом мать прошептала:
– Беги, Таида! Сейчас же беги! Спрячься, чтобы тебя никто не увидел!..
Прекрасная Арсиноя опустилась на пол. На ее белоснежном хитоне маленькое красное пятнышко быстро расползалось, окрашивая хитон в ало-красный цвет. Таида вцепилась в руку матери, спросила, не отрывая взгляда от расползавшегося кровавого пятна: