— Хм... — Вера задумалась, как раз дочистила картошку и стояла рассматривала её. — А как ты относишься к треугольникам? — обернулась, Двейн хлопал глазами, она добавила: — Звёзды, может быть? Кружочки?
Двейн впал в ступор и даже с выражением лица пока не определился, зато министр поднял голову и ехидно улыбнулся:
— Расширение сознания, братишка? Что ты думаешь о звёздах в супе? Давай, учись мыслить роскошно — суп для выздоравливающих, со звёздами, эксклюзивно для тебя.
На плите закипела кастрюля, и Вера подумала, что сейчас добьёт беднягу. Сняла крышку, аккуратно выловила ложкой луковицу, разрезанную в виде лотоса, повернулась к зрителям и интригующе позвала:
— Двейн? Хочешь, магию покажу?
Он вроде бы очнулся, неуверенно кивнул и с сомнением посмотрел на луковицу. Вера открыла шкаф с мусорным ведром и балетным движением отправила луковицу в мусор.
У Двейна отпала челюсть. Вера улыбнулась и шепнула:
— Я знаю, что ты не любишь лук.
— Откуда? — неверяще выдохнул Двейн, министр выглядел слегка озадаченным, похоже, он не знал.
— Ты его на край тарелки откладываешь, а потом съедаешь весь, как лекарство. Предпоследним, чтобы можно было чем-то заесть. — Он зажмурился и опустил голову, Вера изобразила вопрос к потолку: — Зачем есть то, что не нравится?
— Что мне дают, то я и ем, — терпеливо объяснил Двейн.
— Идеальный муж. Но не особенно счастливый. В мире так мало вещей, которые мы можем полностью контролировать, так зачем лишать себя хоть одной из них? Время, в которое ты родился, семья, страна, климат, правительство, мода — всё решается без тебя, но содержимое своей тарелки ты можешь выбирать сам, не хватало ещё есть то, что не нравится. Ты со мной согласен?
— Я не могу выбирать, что есть, — медленно, как умственно отсталой, сообщил Двейн, — я ем в столовой. И Булат меня сильно не жалует, я не знаю, почему.
— Он не любит цыньянцев, — тихо сказал министр, — они ему много крови попортили в конфликте на У-Фэйе, ты тут ни при чём.
— Он воевал на У-Фэйе?
— Больше года, как раз перед перемирием. И документы подписывал он лично, а на следующий день у них сменилось правительство и они напали, после этого он комиссовался, и до сих пор, когда об этом перемирии вспоминает, трястись начинает. Он разговаривает не особенно доброжелательно, даже со мной, но он сам это за собой знает и борется, в деле он отнесётся нормально, можешь обращаться.