— Госпожа Вероника!
Её встряхнули за плечо и чёрный туман наконец отступил — она сидела за столом в библиотеке, напротив стоял министр, недовольный и злой:
— Вы не нашли более подходящего места для сна?
— Я не сплю, — слабо качнула головой Вера, взяла чашку — она была холодной.
— Вы рассортировали вещи?
— Точно, вещи, — с досадой зажмурилась она и закрыла лицо руками, он мрачно процедил:
— Я же просил, неужели это так сложно? Это нужно было сделать ещё вчера, я уже раздал распоряжения по поводу организации аукциона, люди уже работают, а вы не можете даже опись составить!
— Не орите, а? — она потёрла виски и с усилием встала: — Я сейчас всё принесу, там нечего сортировать. И вещей мало, мы успеем за вечер.
Министр мрачно сопел, но молчал, посмотрел на часы, нервно расправил рукав и сунул руки в карманы, как будто боялся, что они потянутся к её горлу. Она сделала пару шагов к двери по скользкому качающемуся полу, когда паркет окончательно взбесился и рванулся ей навстречу.
***
Вязкий туман обнимал её, где-то недалеко слышался голос Дока: «Ничего страшного, это просто истощение. Ты должен был мне сказать про Эйнис... А как я увижу, ты на неё амулетов нацеплял, она в энергетическом плане выглядит как ходячий доспех, откуда мне знать, что она истощена? Не знаю. Это само пройдёт. Ничего не надо, да я и не смогу ничего, я с сэнсами не работал, тем более, такого уровня. Зря мы это затеяли, Сант и сам нормально поправлялся, пожелала бы мне и всё. Всё, не отвлекай меня. Нормально всё будет. Всё, я ушёл, меня ждут.»
Она никак не могла открыть глаза. Туман обхватывал её плотнее, в голове шумело, волны захлёстывали с головой и наконец поглотили.
***
— Ура, я пришёл! Юн, энергичен и готов мыть ковшик!.. Что с ней?
Вера приоткрыла глаза и поняла, что лежит на диване в гостиной, как-то странно лежит, полусидя и полубоком, в ненадёжном каком-то положении, но при этом не падает. Напротив стоял Барт и смотрел куда-то поверх её головы, она тоже туда посмотрела и дёрнулась от удивления — министр Шен, очень близко. И только тут до неё дошло, почему она так странно лежит — он её держит на руках, как спелёнатого ребёнка. Память ехидно подкинула информации — вот она сидит за столом, вот просит министра не орать, вот встаёт и идёт за вещами, и падает, судя по последним воспоминаниям, она должна была со всего маху приложиться лицом о пол. Попытавшись осторожно пощупать лицо, поняла, что руки стянуты скатертью, как и ноги, она вообще вся как гусеница в коконе.