Но батюшка, очевидно не закончив свою поучительную проповедь, положил руку на Женькино плечо и вновь пригвоздил его к прежнему месту. Произносить свои наставления сверху вниз для отца Иоанна было гораздо удобнее, чем «дышать в пупок» этому почти двухметровому гиганту.
– Не скажи, не скажи… Главное в человеке – Дух Божий. Он, а не плоть суетная, есть истинный источник силы. На него надейся…
– … а сам не плошай, – резво прервал отца Иоанна Женька, попытавшись опять встать.
Но Вано вновь его усадил «железной» рукой. Батюшка покачал головой и посмотрел на подошедшего Сэнсэя. Имитируя стариковский голос, со своим излюбленным ударением на «о», Вано промолвил:
– Не, ну молодёжь-то какова? И поступки, и слова? Мы-то были молодые, мы же так вот не дурили! А просили всё совета: «Можно то, да можно это?»
Сэнсэй с Володей заулыбались, глядя на батюшку.
– Я же те, дурья башка, талдычу, что не на груды своих мышц надейся, а на Дух Божий, что внутри тебя, – продолжал поучать отец Иоанн Женьку. – Без него ты – лишенец, отщепенец плоти!
– Это я-то лишенец?! Это я-то отщепенец плоти?! – возмутился Женька и встал во весь свой дюжий рост супротив худощавого батюшки.
Комизм ситуации вызвал хохот наблюдавшей за происходящим компании. Вано посмотрел на огромный торс Женьки с накачанными мышцами, измерил его презрительным взглядом и, махнув рукой, произнёс:
– Та, слабак! Разве это сила?! Это всего лишь надутый мешок с костями. Дунь на него – он и полетит. Вот я тебе сейчас покажу, что есть настоящая Божья сила, накопленная таинством неустанных молитв.
При этих словах отец Иоанн поучительно поднял указательный палец. Потом принялся демонстративно оголять верхнюю часть туловища. Перед присутствующими предстало жалкое зрелище: худой, костлявый поп, словно недавно вышедший из бухенвальдских застенков. На его теле отсутствовало даже какое-то подобие мышц. Под бледной поповской кожей просматривались лишь необычно толстые жилы, что делало его похожим на изголодавшуюся корову в хлеву нерадивого хозяина. Но на этот немаловажный факт, да ещё на необычно широкие запястья и укрупнённые суставы в локтях и плечах мог обратить внимание только настоящий профи. А у остальных его вид скорее вызывал чувство жалости, жгучего желания поскорее дать этому недокормленному чуду природы хоть что-нибудь съестное. Даже Женька, который было завёлся на поединок, увидев эти ходячие «мощи», что называется, осёкся и спустил пар.