— Только это, — останавливаюсь и обернувшись к все еще стоящему диакону. — Имей в виду, это не свидание.
— Да, да.
— И не вздумайте меня опять возле Григория закопать! Он в прошлый раз нормально выспаться не дал!
— Конечно, как скажешь, любовь моя, — кивает, точно дурачок, Василий.
Хмыкаю и уже почти выхожу с лоджии в комнату, когда внезапно налетает ветер. Мои темные пряди хлещут по лицу, кроны деревьев опасно накреняются ближе к окнам нашей пятиэтажки. Нехорошо это, погода разбушевалась. Значит, Леший с Бабой Ягой чудят. Вон как трава к земле пригнулась и цветы резко попрятали соцветия.
Василий тоже почувствовал. Для светлого мага такое явление — знак. Он поднял голову к небу, разглядывая серые тучи, и всего на секунду мы встретились взглядами: понимание пришло без слов. И спустя какие-то мгновения кто-то из людей, бегущих вдоль спешащей к церкви толпы, заголосил:
— Мощи! Святые мощи украли! Алтарь осквернен, священник в коме, Агриппину украли!
Ну, блин. А день так хорошо начинался…
3. Глава 3
Голубое здание дворца Культуры было забито до отказа, — а те, что не поместились, стояли на улице и громко стенали. Попытки нашего мэра докричаться до населения ни к чему не привели. Старого Иннокентия Кощея попросту никто не слушал. Истошно голосила анчутка, рыдала рядом мавка, утирая сопли зелеными в крапинку волосами — результат недавнего неудачного окрашивания в модный мятный цвет. Лихо Одноглазое нервно сжимала платочек, периодически промокая им единственный глаз и угрожающе посматривая на любого, кто мог стащить ее садовые помидоры, стоящие в корзинке у ног.
Вечно молодой и пожизненно пьяный маг-бытовик Михаил Михайлович вздыхал, прижимал к себе бутылочку горькой. Рядом бегал пухлощекий, маленький аука — лесной дух — и пытался заморочить всем головы, предлагая каталоги очередной сетевой косметики. Слесарь Федор Геннадьевич косился в стороны бутылки Михалыча, но очень боялся грозной жены Людмилы. Та в свою очередь вздыхала и приговаривала, хватаясь за пышную грудь: «Ну как же так». Рядом ей вторила бабка Василиса, подслеповато щурясь и пытаясь узнать у бабы Яги сорт этих замечательных красивых цветочков в ее руках.
Мухоловки в горшке жевали тюль, священники бегали, мэр кричал, администрация угрюмо молчала. Люди и нелюди дружно страдали.