– Спортивные, – подсказал шериф.
– Да, вроде того. А Клаудиа была полностью одета: джинсы и длинное нижнее белье.
– Вы хотите сказать, что они не были изнасилованы? – спросил Лукас.
Доктор встала и кивнула. Капюшон парки закрывал почти все лицо, и видна была только овальная полоска кожи около глаз и носа.
– Не могу сказать наверняка, но на первый взгляд складывается именно такое впечатление. Однако то, что с ней произошло, возможно, гораздо хуже.
Карр отпрянул назад.
– Хуже?
– Да.
Она наклонилась и открыла свою сумку.
– Я не хочу смотреть на это, – сказал помощник шерифа.
Доктор снова выпрямилась и протянула Карру полиэтиленовый пакет с застежкой. Внутри лежало нечто похожее на сушеный абрикос, который оставили на решетке гриля. Шериф взглянул на предмет и спросил, передавая пакет Лукасу:
– Что это?
– Ухо, – одновременно ответили женщина и Лукас.
– Ухо? Вы шутите?
– Его отрезали до или после того, как ее убили? – спокойно, даже с интересом спросил Лукас.
Карр в ужасе уставился на него.
– Это можно определить только в лаборатории, – ответила Уэзер таким же профессиональным тоном, – Тут есть корки, похожие на кровь. Я не уверена, но думаю, она была жива, когда его отрезали.
Шериф посмотрел на мешок в руках врача, отвернулся, отошел на два шага, и его вырвало. Через пару мгновений он выпрямился, вытер рот тыльной стороной руки в перчатке и сказал:
– Я не могу здесь находиться.
– А Фрэнка убили топором, – уточнил Лукас.
– Нет, вряд ли это был топор, – покачав головой, сказала врач. Лукас внимательно посмотрел на нее, но не смог разглядеть выражение ее лица, – Острое мачете. Или какое-нибудь более тонкое орудие. Скажем… э-э… ятаган.
– Что? – спросил шериф, вытаращив глаза.
– Я не знаю, – пожала плечами она, – Так или иначе, лезвие очень тонкое и острое. Этакая бритва весом в пять фунтов. Оно прошло сквозь кость, а не раздробило ее, как произошло бы в случае клиновидного оружия. Кроме того, оно тяжелое.
– Только не говори об этом ребятам из «Реджистера», – попросил Карр, – Они сойдут с ума.
– Они в любом случае сойдут с ума, – возразила она.
– Не стоит давать им повод становиться еще безумнее.
– А что насчет лица мужчины? – спросил Лукас, – Меня интересуют укусы.
– Собака, – ответила Уэзер, – Койот. Бог свидетель, я здесь имею дело с огромным количеством собачьих укусов, и эти выглядят очень похоже.