– Когда вы уехали, вы останавливались где-нибудь на обратном пути? Хотя бы ненадолго?
– Нет.
– Значит, вы сразу отправились к своему джипу, сели в него и поехали на скорости, максимально возможной на такой дороге.
– Ну, я, наверное, повозился с машиной минуту или две, прежде чем завести двигатель, – сказал Берген. Он понял, что они имеют в виду, и попытался растянуть время, – Но перед тем как уехать, я не видел ничего такого, что указывало бы на будущее несчастье.
– Телевизор работал? – спросил Лукас.
– Ммм, нет, не думаю.
– А радио?
– Нет, мы разговаривали, – ответил священник.
– На столе лежала газета?
– Я не помню, – сказал Берген, повышая голос, – К чему все эти вопросы?
– Попытайтесь припомнить что-нибудь необычное, что вы заметили в тот раз в доме Лакортов и что может все еще оставаться там, уцелев в огне. Может быть, книга на столе? Или что-то еще в этом роде.
– Ну… – Священник почесал нос, – Нет, не могу сказать, но я подумаю. Должно быть что-то.
– Вы посмотрели на часы, когда вернулись домой?
– Нет, но я пробыл здесь совсем недолго, а потом позвонил Шелли.
Лукас посмотрел на шерифа.
– Шелли, позвони и попроси, чтобы тебя соединили с домом Лакортов. Пусть кто-нибудь сходит на кухню и посмотрит, нет ли там миски с глазурью.
Он снова повернулся к Бергену.
– Глазурь была в миске или в банке, в которой ее продают?
– В миске.
– Пусть проверят и выяснят, есть ли там миска с глазурью и формы для кексов в раковине или около стола.
– Хорошо.
– Она могла вымыть посуду, – высказал предположение Берген.
– У нее не было времени, – возразил Лукас.
– Позвони из офиса, – предложил священник Карру.
Они посмотрели вслед шерифу, когда тот направился в коридор.
– Фрэнк Лакорт вышел на улицу, когда вы уезжали?
– Нет. Он попрощался со мной у входа. Точнее, возле кухонного стола. Клаудиа проводила меня до двери. Вы ходили в католическую школу?
– Когда учился в средней школе.
– Это там вас научили допрашивать священников?
– Мне нет дела до того, что вы священник, – отрезал Лукас, – Вам известно о скандалах последних лет. Годами происходили недопустимые вещи, а вы, ребята, тщательно скрывали их. В школе, где я учился, было около полудюжины братьев нетрадиционной ориентации, и все знали об этом. Их делишки коснулись не одного мальчишки.
Берген пристально посмотрел на него, отвернулся и покачал головой.