За пару минут до того, как мы
подошли к общежитию, я услышала издевательский смех с десяток
лужёных глоток, смешанный с противными восторженными девичьими
визгами.
- Там что-то происходит, -
проницательно заметила Грай, я кинула на неё хмурый взгляд и
поспешила вперёд. Мы уже отошли от Арены на большое расстояние, и
магия снова подчинялась мне.
Земля, послушная моему заклинанию,
помогла ускориться и в считаные секунды я оказалась на площадке
перед корпусом, в центре которой собралась толпа незнакомых ребят.
Народ улюлюкал и свистел. История имеет свойство повторяться? Вот
оно доказательство, что это именно так.
Подойдя ближе, увидела, как Хеидрун
носится от одного парня к другому, а её ученическую сумку
перекидывают туда-сюда. Игра в собачку в самом её неприглядном
виде.
- Что будешь делать? - рядом,
тревожно расширив глаза, замерла Кэрлайн и девчонки.
- Им понравится, - угрожающе
оскалившись, утробно прорычала я.
Не раздумывая ни секунды, поднесла
пальцы ко рту и громко, залихватски свистнула, да так, что земля
затряслась, и студиозусы мигом ошарашенно захлопнули рты. Народ
начал оглядываться, ища, по всей видимости, нарушителя их
безграничного веселья.
- Кто посмел нарушить мою забаву? -
раздался красивый баритон, стоявшего в стороне высокого,
темноволосого парня. Он не кидал сумку Хеидрун, он был из тех, кто
наблюдал.
- Я посмела, - равнодушно пожав
плечами, двинулась вперёд так, словно на мне не пропыленный
тренировочный костюм, а как минимум королевская мантия.
Глаза незнакомца прищурились, он
оценивающе с ног до головы на меня посмотрел и в его глазах,
впрочем, как и на тонких, красивых губах, появилось выражение
полнейшего превосходства и презрения ко мне, ничтожной такой
орчанке. Деревенщине, ага.
- Я требую извинений! На коленях!
Уважай старших, зелёная, - царственно махнул он рукой.
От такого предложения я даже на миг
замерла и внимательнее посмотрела на говорившего.
- А ты чудак, однако, - беззлобно
фыркнула я. - Позабавил даже. Настроение мне поднял, - и зашагала
дальше.
На мои слова он реально прифигел, но
быстро нашёлся и, набычившись, даже как-то неприятно покраснев,
сквозь зубы, едва не брызжа слюной, прошипел:
- Ты... как ты смеешь! Я сын
герцерга Олорэ! А ты никто! Мелкая, грязная роттерша, выползшая из
самой глубокой, вонючей дыры!