— Ну молодец, молодец… — как-то неискренне порадовалась женщина и принялась звать свою внучку: — Есения! Давай сходим покушать!
— Ну ба-а-а-а… — заканючила та.
Парни тем временем разъехались в разные стороны и принялись раздавать зевакам, глазеющим на каток яркие листовки. Я дождалась своей очереди и разочарованно выдохнула: «Скидка на билет 5%!»
Они тут не по зову души выпендриваются, оказывается, на работе люди.
Светловолосый, не глядя сунувший мне рекламку, услышал мой вздох и вернулся.
— Согласен, пять процентов жлобство, — заявил он так, словно мы с ним сто лет уже знакомы и давно обсужда. — Давай я тебе свою карточку дам, там двадцать процентов, а коньки в прокате все равно хреновые. Уломаю Дианку дать свои погонять на часик.
— Зачем?.. — Оторопела я и зачем-то принялась впихивать ему листовку обратно в руку. — Мне не надо.
— Да какое не надо! Ты же уже полчаса на нас пялишься, как девочка со спичками на камин в богатом доме. Конечно, надо!
Листовку он у меня забрал, но взамен протянул свою ладонь.
Вблизи его уже не хотелось закутывать в шарфик и требовать надеть шапочку — от его тела пыхало жаром, как от печки, только что пар не шел. Светлые до прозрачности глаза смотрели нагло и дерзко — никакого уважения к взрослой приличной женщине!
...заигрывать с посторонними парнями, годящимися в сыновья
Как теперь этому молодому-резкому объяснить, что я не на каток хотела, а совсем иных удовольствий?
Посмотреть хотела! Конечно, просто посмотреть на красивых мальчиков, которые нарезают круги и выпендриваются трюками. Полюбоваться! А вовсе не то, что я сама про себя сейчас подумала! И вообще, если бы я выбирала из молодняка, я вон того, в пальто с шарфиком взяла, он постарше выглядит. А этот мне в сыновья годится!
Ну, годился бы, будь я совсем неприличной девочкой в свои юные года.
— Почему вы меня на «ты» называете? — запоздало возмутилась я. — Молодой человек, мы с вами на брудершафт не пили!
Я смерила его максимально ледяным взглядом. Но, видимо, ледяные взгляды ему были так же нипочем, как и кусачий морозец на катке.
— А в чем проблема? — ухмыльнулся он. — Давай выпьем. Глинт будешь?
Снова оглядев его с ног до головы — черные фигурные коньки, брюки-карго с кучей пряжек и карманов, косуха, обтягивающая футболка, наглая улыбка, высветленные волосы с розовыми кончиками — я прям рассердилась на судьбу. Почему ко мне малолетки клеятся? Почему стаканчик глитвейна мне не мог предложить серьезный мужчина лет сорока с благородной сединой и серебристым «Лексусом» на ближайшей парковке?