- Хррю! –
ответил тот и продолжил целенаправленно бежать по дороге.
- Да уж,
дружище, так мы от них точно не оторвемся! – продолжил я морально
издеваться над поросем. Он в этот раз ничего мне не ответил, чихнул
только на ходу, выпустив из ноздрей облако зеленоватого дыма, через
секунду накрывшее мою голову и улетевшее дальше по дороге в
обратную нашему движению сторону. Я смахнул в сторону уведомление о
сильном отравлении и применил на себя основательно подзабытое
«очищение». Вот, значит, как способность моего кабана «смрадное
дыхание» работает!
-
Хрррююю! – громче повторил Оливер, и в добавок громко испортил
воздух. Точно! Ты, несомненно, прав, мой пахучий друг! Ты умница, а
папка твой тупит!
Не слезая
с кабана, я начал каст «громового кокона». Сразу же после его
размещения раздался строенный грохот и визг обиженного волка. В
моих логах промелькнула строчка о получении опыта. Я ухмыльнулся и
бросил еще один «кокон», пользуясь тем, что от мобов меня
отгораживала очередная стена бурелома. Еще грохот и еще немного
опыта. Из-за буреломной стены раздался вой и темные силуэты
исчезли. Ушли? Похоже на то. Я горделиво выпрямился в своем
костяном седле и пафосно произнёс, подчеркнуто артикулируя П и
брызгая слюной:
-
П’акрайней мере они п’алучили свой п’аек на сегодня!
В этот
самый момент на меня сзади прыгнул волк. Тот самый, черный и
взъерошенный. Еще двое схватили кабана за ляжки, и еще пара
выскакивала из придорожных зарослей. Я заорал от неожиданности,
потом заорал еще раз, потому как укушенный Оливер рванул вперед,
сбрасывая меня на землю. Одновременно с моим падением «электрощит»
вспыхнул, и черный волк замер. За ним еще две вспышки, и двое серых
тоже замерли. Я вскочил на ноги, кастуя «цепь молний», но был сбит
двумя прыгнувшими мне на спину тварями. Оливер, очевидно, рванул
вперед, и эта пара от него отцепилась. Щита уже больше не было,
десять секунд возни на земле – и вот я созерцаю загрузочную радугу.
Вот ведь
*****! Глупо как! Слился волкам! И еще непонятно, куда меня
закинет! Радуга рассеивается, и я обнаруживаю себя стоящим на плите
возрождения, посреди леса. Гордый носитель белых памперсов и маски
скелетона. Зрелище, наверное, уморительное. Метрах в пятидесяти
виднеется высокий частокол, из-за которого выглядывают несколько
покрытых дерном крыш. А рядом с плитой обнаружился старый дед,
греющийся на солнце, сидя на стволе поваленного дерева и опираясь
на полированную деревянную клюку.