– Нет, не разрешаю! – все еще пытался остановить нас Женя. Но
руками не трогал. Брат знал, чем это чревато. – Твою мать... –
почти сплевывая, сказал братишка. Смотрел, как мы перелезаем через
канаты. – Богдан, вполсилы! - мой противник хотел вставить капу, но
не заметив такого же действия от меня положил её на место.
Глупо.
– Ага, – скучающе отвечаю. Чуть попрыгав, застегнул маловатые
перчатки.
Незнакомый мне парнишка весело перебрасывался колкостями с
"друзьями", они также убеждали его отказаться. Но, как я уже
сказал... всякий, кто никогда не отхаркивался кровью, забитый до
полусмерти, считает, что он бессмертен.
– Ну давай, Богданчик! – размял он шею, протянул мне кулак.
Давил улыбку.
Игнорирую. Принимаю стойку.
– Хватит трепаться. – Никаких эмоций.
– Тц.
На лице пацана так и читалось: "Ну ты и говнюк!".
Женя поднял руку. Что-то говорил о правилах, но я не слушал.
Оценивал противника. Судя по всему, борзый как раз боксер. Руки
прикрывают лицо и торс, быстро перебирает ногами, делает раскачку
из стороны в сторону.
Готов? Да мне, в принципе, насрать.
Небольшой гонг дал сигнал.
Весельчак срывается с места! Хук правой! Как же... медленно.
Одно движение торса, отклоняю плечо, крепкая стойка ног. Легкий
выдох. Апперкот!
Пацанчик сжал зубы, в глазах явно потемнело. Неуверенно
отшатнулся назад, встряхнул волосами. Давай! Сконцентрируйся, у
тебя нет времени думать, каждая секунда промедления чревата
поражением! Но вижу... Ублюдок. Сучий ты сын. Я вижу неуверенность
в его глазах, тень страха, осознание.
Больше всего меня бесит именно это.
Пелена затянула глаза.
Удар! Двойка, наотмашь убираю его руку из выставленного блока.
Еще удар, глаз пацана больше не открывается.
– Все, Богдан, хорош!
Хватаю щенка за голову. Бью об колено, кровь кляксой пятнает
ринг. Уже не бой. Просто избиение.
– Черт! – замахал рукой Женя. – Помогайте!
Когда мои локти обрушились на противника, несколько громил
схватили меня со спины. Спокойно поднимаю руки, выдавливая
улыбку.
– Я только разогрелся.
– Твою мать! – осматривал братишка избитого, что выковыривал зуб
изо рта.
– Маму нашу не трогай, – дернул я руками, и верзилы сразу меня
отпустили. – Урок жизни закончен, – снова шмыгаю носом.
Через полчаса закрываю дверцу шкафчика. Женя стоял в проходе,
злобно глядя мне в спину.