Опасности не было видно, и войны роптали. Все были уставшие и
голодные. Пришлось вернуться к воротам и заняться приготовлением
пищи.
Пленников тоже пожалели — подняли с земли и усадили на травку
возле длинного дома. Лярис села рядом, обессиленно прислонившись
спиной к крыльцу.
Я подумал, что надо бы поговорить с Эскобарихой и присмотреться
к её спутнику — мне почему-то казалось, что он окажется сговорчивее
рыжей стервы, но тут Лярис встрепенулась:
— Пойду на кухню, посмотрю, что там есть... Надо готовить
ужин.
— Не надо! — раздался голос от калитки. — Воин в сопровождении
Мидоры тащил большой котёл. — Каша прямо с огня, только подгорела
чуток. Тут на всех хватит!
Совсем недавно я был такой голодный, что слона мог бы съесть, а
сейчас мне кусок в горло не лез. Заставил себя проглотить пару
ложек каши — и всё.
У остальных вид крови аппетит не отбил, и они быстро очистили
свои миски. А уж Раст — вообще жрал за троих.
Я смотрел на него и начинал понимать, за что раньше колдунов
называли жрецами.
А ведь в древности люди голодали регулярно — то пожар, то
неурожай. Верно, потому в племени часто был только один колдун.
— Много еды надо, чтобы колдовать? — спросил я Раста.
Тот не ответил, только кивнул.
— Нам-то дайте пожрать! — потребовала Мурена Эскобар, когда я
потащил Васе остатки своей каши.
— Здесь Женевская конвенция не работает, — ехидно сообщил я.
Но всё же принёс ещё две миски и под неодобрительным взглядом
колдуна выделил кашу для пленников.
Пришлось развязать им руки, чтобы смогли есть.
— Нам некогда с ними возиться, — буркнул Раст, поднимаясь. —
Покормишь — потом срать захотят. А нам нужно ещё раз обследовать
все дома — темнеет. А после похоронить погибших.
Лярис села напротив пленников и вытащила меч:
— Не беспокойтесь, господин колдун. Я присмотрю за ними.
Мы с Растом переглянулись, и я кивнул. Больную руку Лярис лучше
было не нагружать, пусть лучше покараулит.
***
Пока Марина со связанными руками продиралась через подлесок,
подталкиваемая в спину довольно чувствительными тычками охранницы,
у неё было много времени для размышлений.
Думала она и о смерти. Ведь неизвестно, что хуже — быть
сожранной волкомедами или попасть в плен к злобным неписям
Бейнвольской.
Хотя вели себя охранницы так разнообразно и осмысленно, что
Марина всерьёз начинала сомневаться — неписи ли они?