Мои варвары, ворвавшись на замковый двор, столкнулись с
отчаянным натиском пошедших в контратаку отборных частей
гнолловской гвардии. Иваныч под допингом «рывка» со своей братвой
крушил все, что имеет шерстью заросшую морду и стоячие уши, а парни
из вээл тем временем методично и без суеты зачищали стены и
добивали орудийные расчеты. Дальше по наработанному образцу, мы
прижали противника к стене и вырезали всех.
Последним по законам жанра били гнолловского короля. Когда мы
ввалились в тронный зал, противный старикашка с песьей головой до
последнего неразборчиво тявкал, сидя на троне, и пулялся кислотными
сгустками, пока один из вээловских тихушников не закрался ему за
спину и не всадил в почку отравленный кинжал, не пожалев на это
дело дорогущей склянки с сильным ядом и убойного умения из тех, что
можно активировать только раз в сутки.
Мы словили оповещение о полной зачистке данжа, полученном золоте
и опыте, и, затаив дыхание, уставились на два сундучка, выпавших
нам в награду. Делить сундучки не пришлось, оба «подписаны» - один
нам, другой вээловцам. Рейд-лидер из вээл 13 первым подошел к
своему сундучку и слегка рисуясь, небрежным движением отщелкнул
запорные полосы. Затем откинул крышку и, уже не пряча нетерпения,
выхватил наградной артефакт.
- Амулет неба! - не скрывая чувств, он затряс добытой цацкой в
поднятой руке.
Вээловцы сотрясли стоячий воздух пропахшего псиной тронного зала
победными кличами. Что сказать, ребята сорвали свой джек-пот.
Теперь они вольются в альянс «Вежливых людей» на правах полноценных
участников. Как и говорил недавно Стасик, амулет неба считается
крутейшим артефактом игры.
- Давай что ли, Сева, эт само, наша очередь, - Иваныч облизнул
сухие губы, - Может и нам такая же финтифлюшка выпадет.
В полной тишине под напряженными взорами враз притихших бойцов
подхожу к оставшемуся сундуку. Долго вожусь с застежками, они,
зараза, никак не хотят поддаваться. Догадываюсь оттянуть
металлические шпыньки, и замочки отщелкиваются. Откидываю массивную
крышку, заглядываю в темное сундучное нутро, пахнувшее каким-то
нафталиновым душком. На дне что-то белеет.
Засовываю руку внутрь и извлекаю свернутый в рулон старый
папирус. На всякий случай тщательно прощупываю дно, но в сундуке
больше ничего нет. Со всех сторон рассматриваю папирусный рулончик
и, наконец, решаюсь развернуть древнюю бумагу. Мои соклановцы не
выдерживают: