— Я… не знаю, — заминаюсь, путаясь в мыслях и чувствах. — Но точно не сейчас, не тогда, когда он нуждается в помощи, — устало мотаю головой.
— То есть мне опять смотреть как ты между кем-то и кем-то чья-то и чья-то, но только не моя? — сухо упрекает Лютый, и его обвинения понятны.
Всю нашу историю знакомства можно назвать просто: «Поймай, если сможешь».
Меня тянуло к нему, тянуло так сильно, что я этого боялась. А ещё он меня дико пугал… всем: внешностью, поведением, тем, как одержимо меня желал заполучить. И я бежала… к кому угодно, лишь бы подальше от этого опасного человека!
— Серёж… — на выдохе и даже к нему шагаю.
— Тогда я буду тебя трахать, когда захочу, — на той же безликой ноте огорошивает Лютый, пробегается по мне безликим взглядом тёмно-серых, грозовых глаз.
— Если цена вопроса тело… — спокойно расстегнула короткий плащик. Да и тело мне уже было не жалко. Я столько перетерпела за это время, что плоть и душевные муки меня мало волновали.
Я не боялась унижения. Не боялась презрения, издевательств, насилия… В данный момент больше всего боялась отказа… Отказ Лютого был равнозначен смерти. Хотя и «умереть» — не слишком большая цена за спасения того, кого любила больше всего на свете.
Но Лютый не просил моей головы… всего лишь тела!
Отдаться?
Да не вопрос!
Если мужики сходили по мне с ума, то я была готова на любые пытки, чтобы себя изуродовать и искренне не понимала, что во мне их так привлекало?
Я простая.
Простая!
Серая моль с потухшим взглядом, потрепанная жизнью, изувеченная мужем, его врагами...
Но раз до сих пор в глазах Лютого была желанной — он меня получит!
Без спешки и порывистости позволяю плащу упасть на пол.
Дрожу... не от страха — скорее от прохлады в кабинете Лютого.
Тяну подол платья вверх...
— Замри, — командует Лютый, по-прежнему восседая на диване и пристально следя, как я методично, без огонька и танцев раздеваюсь. А к моменту громыхнувшей реплики я уже остаюсь в лифчике, трусиках...
— Что-то не так? — берусь за застёжку бюстика, как Серёжа меня обливает холодом:
— Ты жутко выглядишь. Тощая, бледная. Как заёб*ая наркоманка. В тебе нет ни жара, ни огня, который раньше пылал. На хрена моему члену полутруп? Я мертвичину не люблю...
— Тогда... что? — Смаргиваю обескураженно.
Такого не ожидала. Нет, я знала, что выгляжу не очень. Уже почти неделю сплю урывками. Себя не помня, обиваю пороги знакомых. Забыла, когда последний раз ела. Просто мне некогда было об этом думать. И к Лютому пришла, как к последней инстанции, понимая, что если озвучит цену — мне не выбирать! И даже не поторговаться толком…