Уходя, внучка писаря несколько раз обернулась назад, бросая прощальные взгляды на свой родной край. В голове у неё были смешанные чувства. Но совсем рядом был шум горной реки, запах свободы, а впереди – строй из горных вершин, за которым была бесконечная мечта. И Иза смело зашагала вперёд, следуя за свои проводником.
Вместо привычного деревянного костыля, на ноге охотника сейчас был хитроумный механизм, сгибавшийся в точности как живая нога, спрятанный в меховой сапог, подошва которого была обита железными шипами. Протез поскрипывал при каждом шаге, шипы шуршали на камнях и шептали, когда сапог ступал на землю или песок.
Шли практически без остановок, делая лишь короткие привалы, и к вечеру ноги болели от шагов по острым скалам, а пот съедал глаза. Но с наступлением сумерек, становилось прохладнее, и усталость немного отступала. А с началом подъёма в горы, Иза вдруг почувствовала прилив сил и даже стала забегать вперёд своего проводника. Опытный следопыт несколько раз останавливал её ворчливым голосом:
– Подожди, упрямая баба, не спеши. Экономь силы.
Но Иза продолжала стремиться вперёд. Так далеко в своей жизни она никогда не забиралась и ощущение того, что она сейчас была в новом месте впервые, наделяло её силой и служило ей лучше любого лекарства от ран.
Это была невообразимо прекрасная страсть – карабкаться выше и идти дальше, долго созерцая одни и те же красоты природы, между землёй и небом. Пейзаж практически не менялся, но он не мог утомить глаза – покорительница гор была готова отдать полжизни на то, чтобы разглядывать его снова и снова.
Пусть не был спокойным. Несколько раз их замечали разведчики враждебно настроенных кочевников, и только умение охотника позволило им ускользнуть от шайки грабителей. Им приходилось часто менять направление, идти в обход, кружить вокруг одного места и путать следы. В таком темпе прошёл целый день.
Вскоре они поднялись выше в горы, и жара постепенно сменялась на прохладу, а прохлада становилась холодом. Иза долго не могла привыкнуть к тёплой одежде, стеснявшей движения, но без неё она бы давно простудилась. Она спросила своего проводника, как высоко им придётся подняться в горы, и он сказал, что очень высоко. Даже выше чем облака. И они забирались всё выше и выше, шаркая сапогами по камням и с хрустом подминая подошвами маленькие кусочки обсидиана.