– Над кем смеетесь? Надо собой смеетесь! – Но только промяукал, как Леон Иль на представлении Вишневого Сада с участием в главной роли соблазнителя не Домика, который в сей пиесе работал простым энд-директором Хреческим, а Михаилом Маленьким, присутствующим здесь собственной персоной:
– Это всё по-настоящему?
– Где мой СкриПшот? – спросил Артист Голливуда, которого Электрик, похоже, нарочно прислал вместо себя. Проверить, как там иво Мотя:
– Кино-то про новую электрификацию, сымает?
И да, пусть знает, я не сбежал ишшо в Америку, а так только:
– Задержался по нужде.
– Нет, ты точно не Электрик? – неожиданно спросил Ле-Штрассе.
– Прежде чем ответить на этот закономерный вопрос, дайте скажу просто:
– Почему они смеются? – и он мысленно, в Скриншоте, сгреб всех этим работников подноса и бабла в один круг, но связать и бросить в море – не было сил.
– Ты накормил и напоил всех, а значит, что не сможешь расплатиться, – сказал Германн.
– Хотят продать тебя в публичный дом, – сказал Миша.
– Я похож на Сильвестра Сталлоне?
– Да, в принципе, да, такой же, как он принципиальный простой мужик, можно сказать:
– Ма-ши-ни-ст, – провел, как отрезал, резюме Штрассе.
Парень нашел свой Скриншот, сделал его, и сказал, что:
– Такого конца не заслуживает.
– Плохо? – ласково спросил Миша.
– Нет, немка хорошая породистая лошадь. Но я краем уха заметил, что вы в итоге выводите меня на Нотхауса.
– В этом нет ничего плохого, – сказал Штрассе, – Данте тоже не только мучился от этого, но и До Этого побывал в аду, а там было интересн-но.
– Пушкин умер, и только царь смог заплатить за него символический долг: 144 000 тысячи, – сказал Германн.
– У вас только деньги на уме, которые вы проиграли Чаплицкому в девятку, несмотря на то, что сами приехали к нему в гости во Францию. Поэтому не надо, хотя бы нули лишние не ставьте, все рано не найдется тот Дядя Степа с мешком Норникеля за спиной, который вас купит, как биатлон. Получите, в лучшем случае новый рабочий костюм, в котором, между прочим:
– Моно хадит в гости. – К бабушке, на кладбище, чтобы убирать там опавшие листья.
– Не надо паники, – сказал Миша, – когда мы уедем ты займешь четырехэтажный особняк на Рублевке, ибо Электрик, вряд ли вернется. Возьмешь себе Мотю.
– После Края я буду уже слишком стар для этого дела?