– Могла бы уклониться как-то, – а теперь приобрела вид пленника, не только обезглавленного и сброшенного с пирамиды Кецалькоатля, но:
– Сброшенного не меньше месяца назад. – Брр-ыы.
Печальное зрелище, и знаете почему? Оно подействовало на некоторых штурмовиков, как:
– Отрезвляющая гимнастика Хирама Абифа. – Например, СНС тут же вырвало. Кот и тот почувствовал, что:
– Кажется чем-то пахнет, а скорее всего, сельдью, и более того, от меня. – В приличном месте, не в пивной, запах неуместный, и знаете почему? По тому же самому, почему часто не рекомендуют есть чеснок:
– А вдруг целоваться придется? – Может отказаться, а это перевернет всю оставшуюся жизнь, которую и будете вспоминать ту единственную, которая звала вас на пруд купаться, а там само собой все было бы, и теперь ясно:
– С очень большим наслаждением.
Далее, участвуют ли остальные, и Ваня с Димой?
На банкете в честь приезда на отдых-работу на Клязьму Кот взял на себя обязанности мадам Воке, и более того:
– Даже сам разливать первое и второе, и только третье, компот из:
– Перьев знаменитых писателей, – как сначала сказал Кот, но потому пошутил:
– Это Саподилла с Маракуей.
– И в чем ваше да, и нет? – спросила СНС, видя, что Кот доверил разливать этот экзотический компот Редисон Славянской, которой здесь никто практически не знал, так как:
– Никогда не писал для Голливуда, – а значит, что они там пишут мы и так знаем, а именно:
– Неправду. – Одно слово: артисты.
– Ну-у, – начал Кот, и тут же кончил:
– Говном, кажется, не пахнет, правда?
– А должно? – удивилась СНС.
– Именно, именно! – поддержал логику Кота Ваня, – и заметьте это не миф: люди любят Адские фрукты.
– Может быть, но только не я, – сказал Сори.
– А я буду! – сказал СНС
– Ну тогда и я – тоже – готов отправиться в ад вслед за вами.
– И вообще, – сказал Кот, – если мы-таки попремся в Ад, то каждый так и так получит в подарок один фрукт, пахнущий цветами, а второй натуральным говном.
– Зачем? – спросила на свою беду Редисон Славянская.
– Кто вам разрешал говорить? – строго спросил ЕЕЗ.
Наступившее тягостное молчание нарушил Войнич:
– А вот я помню, как упал в бочку с селедкой!
– В Елисеевском не было таких бочек, – вставил и свое строгое слово другой летописец литературы ЗЧБНТИН.
– Так, мой милый, я живу в настоящей реальности, – ответил Войнич.