– Мы тут попрощаться пришли, – проговорил неуверенно Федька, – пора нам. Напоследок хотим воеводу еще посетить. Емельян не подскажешь, как до него дойти, ведь мы не помним, как вчера от него к тебе попали.
– Что, верно, то верно, – проговорил кузнец, вытер рукой выступивший пот, – вы вчера оба никакие были, как это еще вас Яшка, денщик воеводский довел. Выйдете из дома и идите на право. На шестом повороте поверните налево и вскоре увидите монастырь, ну, а там сами дом уж найдете.
В это время парнишка выхватил из углей заготовку и положил на наковальню. Емельян ловко подхватил кувалду и начал наносить удар за ударом. Приятели еще минуты две смотрели, как работает кузнец и лишь, потом направились к воротам.
Они шли, как велел кузнец. Иногда останавливались. Сашков несколько раз доставал фотоаппарат и фотографировал. Если бы сейчас кто-то увидел их. Интересно, а что было бы? Меншиков не удержался и уговорил того сделать фотографию и монастыря и усадьбы князя Нарышкина, понимая что в будущем дома градоначальника этого периода истории города просто не останется.
Рассчитывали добраться до машины за час, но на это ушло куда больше времени. На память, кроме монет этого периода у них больше ничего не осталось, а вот впечатления. Меншиков даже начал сожалеть, что с кузнецом ему больше не удастся встретиться.
Осень 201.. года. Череповец.
Зеленая «Газель», проехав мимо памятника основателям города Феодосию и Афанасию, сделав круг вокруг Соборной горки, выехала на Советский проспект.
– Ну, а теперь куда? – спросил Сашков, разглядывая карту.
– В Санкт-Петербург, конечно. Кстати когда ты овладел умением фехтовать?
– В юности я ходил в фехтовальный клуб.
– Не знал, – признался Федор. Задумался и, улыбнувшись, произнес: – Значит, в восемнадцатом веке мы с тобой не пропадем.
Сейчас решили проехать по проспекту до конца, мимо тюрьмы, отчего пока добрались Кирилловского шоссе, слегка поплутали. Зато когда добрались до моста над железнодорожными путями, Федька облегченно вздохнул и прибавил газа.
Они выехали на трассу Вологда – Санкт-Петербург и Сашков позволил себе задремать. Меншиков взглянул на него и улыбнулся. Позади них оставалось прокопченное небо Череповца.
Осень 201.. года. Санкт-Петербург.
Весь вечер и ночь моросил дождь. Утром он закончился, но погода навеивала меланхолию и вгоняла в депрессию. Если бы под рукой был пистолет, Сашков точно бы застрелился, тем паче здесь в номере «Англитера», где когда-то покончил с жизнью народный поэт Сергей Есенин. Но ничего такого сейчас у него не было. Пистолеты Меншикова были оставлены в газели, а сам приятель куда-то свалил, ни сказав, ни слова. Александр сначала смотрел местное телевидение, но потом просто не выдержал. Подошел к окну и вот уже около час, облокотившись на подоконник, и разглядывал город. Санкт-Петербург, даже не смотря, что небеса были окутаны непроницаемыми серыми облаками, жил своей привычной жизнью.