Красота открывшегося вида не помогла профессору отвлечься от тягостных мыслей. В дверь кабинета постучали.
– Входи, Раенька…
Это была жена. Собственно, в его большой квартире они проживали вдвоем. Раз в неделю приходила домработница, мыла окна, делала уборку и гладила выстиранные вещи. Готовила Рая сама, никому не доверяя диетическую кухню, прописанную Ракитину врачами. Профессор страдал одышкой и, несмотря на диету, набирал лишний вес. В его возрасте это грозило разными осложнениями хронических заболеваний. Шестьдесят семь лет за плечами, – годы преподавания, научная деятельность, постоянная нервотрепка, происки менее удачливых коллег, неправильное питание, сидячий образ жизни и прочие негативные факторы подорвали здоровье Никодима Петровича.
– Я тебе не помешала? – с благоговением осведомилась супруга.
– Нет, дорогая. Я, в сущности, закончил.
– Обедать пора…
За столом Раенька молча подкладывала мужу запеченные без жира овощи, которые он с отвращением проглатывал, и поглядывала на часы.
– Ждешь кого-то? – сухо обронил профессор.
Вынужденные ограничения в еде ужасно раздражали его – пожалуй, даже больше, чем семейные склоки. Он ловил себя на том, что сидя за работой, думает не о культуре древней Месопотамии, а о жареной картошке с котлетой. К ним бы еще холодной водочки на зверобое, да малосольных огурчиков с укропом…
– Нелли обещала приехать, – сообщила жена, ковыряя вилкой печеную морковь.
Дабы не провоцировать неуемный аппетит Никодима Петровича, она питалась тем же, что и он. При этом Раиса худела, а профессор нет.
– Неля? С какой стати?
Визиты дочери и сына заканчивались одним и тем же – разговорами на повышенных тонах, взаимным недовольством и слезами Раеньки. При них она держалась молодцом, но после ухода падчерицы или пасынка запиралась в ванной и давала волю горькой обиде. Ни за что ни про что невзлюбили взрослые дети профессора новую мачеху.
Никодим Петрович был женат третий раз, и если предыдущую супругу сын и дочь от первого брака, скрепя сердце, приняли, то против Раеньки ополчились не на шутку.
– У тебя, папа, старческий маразм! – возмущался Леонтий. – Тебе сиделку впору нанимать, а ты молодую жену в дом привел! Соседи шушукаются, знакомые втихаря смеются над тобой. Не стыдно?
– Пусть смеются, – не сдавался профессор. – Их зависть берет, что меня полюбила такая милая, чудесная девушка, как Рая.