Чьи-то руки распутывают воздушные полотна. Растирают запястья и ноги.
Лешка подхватывает меня на руки, куда-то пытается унести.
– Всегда получаю то, что хочу, - гремит в ушах хриплый низкий бас. А грудь сжимается, будто на ней, на сосках – снова пальцы этого жуткого зверя.
– Я сама, Леш. Сама.
Слабо становлюсь на ноги. Качаюсь. Слишком долго висела, ноги затекли.
– Да вижу, как сама, - Лешка даже не ухмыляется.
Подхватывает снова, уносит в каморку, где мы переодеваемся и иногда можем выпить кофе.
– На вот, - наливает полный бокал коньяка. Вкладывает мне прямо в руки. – Пей.
– Нет, - выдыхаю сдавленно.
Стоит поднести напиток к губам, как глаза начинают слезиться.
– Ты же знаешь, Лешка. Я такого крепкого не пью.
По сути, я вообще почти не пью спиртного. А такого особенно.
– Надо, - Лешка решительно подталкивает ко мне отложенный бокал. – Тебе сейчас надо, Лин. Вот поверь мне. Давай. Нос зажми, если противно. И залпом давай. Как лекарство.
.
Горло обжигает, когда опрокидываю в себя кажется, просто горящую жидкость.
Кровь уже несется по венам просто бешено, закашливаюсь до слез из глаз. Как будто все внутри подожгли, воспламенили.
Подымаюсь, слегка качнувшись и тут же падаю обратно на стул.
– Ты должен был что-то сделать!
Почти кричу, чувствуя, как из глаз брызгают обжигающие слезы, а все тело просто колотит.
– Должен был!
– Лина, - Лешка наклоняется, усаживается на корточки, прижимает меня к себе.
– Ты же сама все видела. Что можно было сделать?
– Не знаю! – молочу кулаками по его груди. Всю трясет, всю колотит. Только сейчас приходит настоящее понимание всего того, что мог сделать со мной тот урод. – Не знаю, Леша! Но ты обещал! Ты обещал мне полную! Полную, черт тебя раздери, безопасность в этом чертовом клубе! Что меня никто не тронет! Что никто не смеет подходить к танцовщицам! Что я буду только танцевать! Танцевать, Леша! И все!
– Я знаю. Знаю, что обещал, - он не сопротивляется. Позволяет мне себя лупить по груди. Понимает, что у меня откат, на грани с истерикой. Или нет. Ни черта он не понимает! Ведь это не его так нагло лапали! Не он висел на полотнах перед монстром, который дым из ноздрей пускал от похоти, с распахнутыми ногами! Не он! Что он может понимать!