Я будто в дурмане. Совсем не соображаю, что говорю, что делаю.
Нельзя злить таких зверей. Просто нельзя. И в глаза им смотреть совсем ненужно!
Он же только распаляется от этого!
Еще большей похотью наполняется! Вон, какой бешеной яростью полыхают эти дикие глаза!
Да он сейчас одним взглядом меня разорвет!
Не так надо было! Не так! Вежливо. Просить. Умолять. Сказать, что я девственница, что просто здесь танцую. Соврать, что мне восемнадцати нет, в конце концов! Объяснить, что ничего не умею и не знаю!
Он бы потерял ко мне интерес!
Ну, или я бы потянула время.
А там, конечно же, и охрана бы подоспела!
А я… Идиотка! Ну просто идиотка! Что творю! Нашла, кому зубы показывать! Тому, кому мои зубы – что комариный укус! Это с другими еще может подействовать, с одногруппниками, с парнями Лешки, если зарываться начинают! А с ним… С ним так нельзя! Точно! Смертный приговор ты себе, Линка, только что подписала! Это по его глазам видно. По лицу, которое жестким стало. Злым. По челюстям, что сжались, чуть не клацнув.
Но- выдыхаю.
Повисаю, уже совсем бессильно на полотнах.
За его спиной наконец появляется охрана. Пять человек. Где, черт возьми, они были раньше!
4. 4 Глава 4
– Что здесь происходит? – первый, подошедший к чудовищу, пытается храбриться. Голос строгий делает. Но сам белее мела от страха, это так видно. Буквально чувствую, как у него, такого здорового, коленки подкашиваются.
Это он раньше здоровым казался. А теперь… Рядом вот с этим… Букашка. Черт, да он даже до плеча этому монстру не достает!
– На хер пошли отсюда, - резко бросает монстр, не поворачивая головы. Так и продолжает терроризировать меня своим раздевающим взглядом.
Будто уже трахает им в разнообразнейших позах.
Нагло. Беспринципно. Порочно до ужаса. Так, что я краснею. Обжигающе краснею и задыхаюсь.
Его член по-прежнему вжимается между моих складок.
А мое тело почти впечатано в его огромную грудь.
– Эй. Танцовщиц нельзя трогать!
Прикрываю глаза, глядя на то, как его обступают с обеих сторон.
Ну вот и все. Кошмар окончен. Сейчас устрою я Лешке головомойку!
Один из охранников опускает руку хаму на плечо.
И дыхание, только что, кажется, вернувшееся ко мне, снова замирает прямо в горле. Собирается в нем колючим, царапающим комком.