Пули впивались в мешки с песком, которыми был укреплён бастион. Одна пуля просвистела рядом с головой Корнилова, едва не задев фуражку. Однако адмирал даже не шелохнулся. Тем временем заговорили пушки англичан. Ядра то взрывались прямо перед бастионом, то с громким свистом летели над головами защитников бастиона, взрываясь где-то вдалеке. «А пушкари у них неважные. Стреляют в белый свет как в копеечку. Ни одного грамотного прицельного выстрела. Впрочем, как раз в таких случаях и есть опасность, что какой-нибудь шальной снаряд залетит сюда…» – только подумал так Корнилов, и тут же под ноги ему со свистом упало ядро.
Ядро закрутилось на месте, издавая неприятный резкий запах горящего пороха. Никто ещё не успел ничего сообразить, как вдруг откуда-то сзади метнулась фигура матроса в белой рубахе. Схватив ядро, он опустил его в стоящий над огнём котёл с кашей. Над котлом поднялось облако пара. Постепенно все присутствующие вышли из оцепенения.
– Благодарю! Молоде́ц! – сказал Корнилов.
– Доброе слово и кошке приятно, – отозвался матрос, вызвав взрыв хохота на батарее.
Адмирал Корнилов не понял причину такого веселья и спросил:
– А как звать-то тебя, молодец?
– Кошка Пётр Маркович.
Тут и сам адмирал расхохотался.
– Послушай-ка братец, а как же теперь каша? Небось, испорчена?
– Никак нет! Осмелюсь доложить: для матросского желудка каша с чугунными ядрами намного полезней. Она мускулам крепости придает. Чугунными становятся мускулы-то!
Сказано это было с такой плутовской серьёзностью, что Корнилов вновь рассмеялся.
А матрос уже совсем без шуток сказал:
– Ваше превосходительство, думается мне, негоже, когда на нашей земле супостаты[1] свои флаги ставят. Дозвольте по справедливости! – и мотнул головой в сторону наступающих англичан.
Корнилов вскинул подзорную трубу. Над батареей англичан развевался на длинном шесте британский флаг.
– Негоже, согласен. С какого раза срежешь?
Кошка бросил взгляд в сторону неприятельского флага, поднял глаза к небу, пошевелил губами и чётко произнес:
– Со второго! Точно!
– Да ну? Не врёшь? – в азарте переспросил адмирал и тоже пристально посмотрел в сторону флага, что-то прикидывая в уме. – Однако, далековато… Да и ветер сильный!
– Не извольте сумлеваться, первым пристреляюсь, а уж вторым точно срежу!
– Тогда действуй, Пётр Маркович!