Четыре
года прошло. У него за это время наверняка девушек было вагон и маленькая
тележка. Или… одна единственная – жена.
В
любом случае ему незачем запоминать случайную провинциалку.
Так
что вариант, что Марк не вспомнил меня, уже не кажется таким уж невероятным. В
конце концов, в нашем дуэте, явно не он не спал по ночам, мучаясь от несчастной
любви!
—
Даша? Это ты? – доносится мамин голос из кухни, и я напрягаюсь, не ожидая ее
сегодня увидеть.
—
Ба-а-буска-а-а! — Ритка реагирует молниеносно и тут же несется на голос. Но
замирает в дверях. Нерешительно на меня оборачивается.
Да
что там происходит?
—
Ма-а-ам? — я удивленно распахиваю глаза, поравнявшись с дочерью, и наблюдая за
мамой и незваным гостем на своей маленькой кухне. Застываю на долю секунды.
Мысленно
вскидываю взгляд к небу. Боги, этот день может стать еще хуже?!
—
Ой, Дашенька, как хорошо, что вы пораньше сегодня пришли! — начинает
воодушевленно причитать мама. — А я вот Василия пригласила на ужин. Помнишь,
говорила тебе? Василий старший сын тети Любы. Ну Семеновой-то! Ты ведь так
познакомится с ним хотела!
—
Я? — моя бровь трагически ползёт вверх, выдавая мамину ложь с головой. —
Хотела?
—
Ну да! Да! — мама пытается взглядом мне приказать не перечить.
Ну
уж нет! Точно нет!
—
Добрый день, Даша, — несмело произносит Василий.
—
Добрый…
Поджимаю
губы и недовольно сверлю маму глазами в ответ.
Решила
смотрины устроить и найти мне мужа по своему вкусу? Что за день то такой?!
Вовсе не добрый!
—
Мам, нужно поговорить, — цежу строго и посылаю невербальные извинения
смущенному гостю Василию.
—
Ну что ты волком-то на меня смотришь? — ощетинилась мама, стоило нам
переступить порог кухни.
—
Радость моя, беги пока в комнату. Достань новую раскраску из тумбочки, хорошо?
— отправляю я Ритку подальше от неприятного разговора. А в том, что он окажется
неприятным я более, чем уверена.
—
Мам, — укоризненно смотрю на родительницу.
—
Ну а что «мам», что «мам» то?! — бросается та в нападение. — Ты мне скажи,
сколько ты еще как неприкаянная будешь ходить? Мне уж соседки плешь всю проели!
Все спрашивают, чего это на твою Дашку никто не позарится?! Характер, поди,
совсем уж невыносимый?!
Я
обреченно закатываю глаза, а мать продолжает:
—
Ты тут лицо мне не корчи! — повышает голос она, и я шикаю. Потому что как
минимум неловко перед Василием, все еще сидящим на кухне. А как максимум – мне вообще
ни разу не хочется продолжать все это выслушивать.