– Сначала он перестал есть. Стоило хоть крошку в рот положить, и его выворачивало. Думали, может, отравился чем-то? Врач всякие микстуры и чаи ему давал, а что толку, если они тут же выходили наружу. Постепенно он стал терять силы. Сейчас даже с постели встать не может без посторонней помощи. Осунулся весь, исхудал… И у него что-то странное за ушами, какие-то болезненные припухлости. Врач их даже осмотреть не может. Стоит прикоснуться, и Винс орет как резаный. Из города всех оставшихся врачей приглашали, назначили высокое вознаграждение тому, кто сумеет помочь, но… – Девушка в бессильном жесте развела руками.
– Повидать его можно? – спросила я.
Сейла как-то странно покосилась на меня, помолчала, будто обдумывая мой вопрос, и произнесла:
– Думаю, не стоит, Мила. Если что-то случится с тобой или ребенком, Поль меня собственными руками придушит. Вдруг это какая-то заразная болезнь? Конечно, таких случаев в замке больше не было, но у тебя сейчас очень чувствительный организм. Я передам Винсу привет от тебя.
«Скажи, чтобы пустила меня к нему», – промурлыкал в моей голове леросс.
– Ворона моего можешь к нему пропустить? Вдруг что-то поймет или чем-нибудь поможет?
– Могу, – вздохнула девушка и продолжила без аппетита поглощать свой завтрак.
Завершив с трапезой, мы разошлись. Ворон вместе с Сейлой пошли навестить Винса, я же направилась в библиотеку. Как не заплутала, не знаю. Раньше-то меня туда предательница Талиса провожала. А сейчас… Кстати, удивительно, что Арлетта с утра не появилась в моей комнате. Или устала от ночных похождений, или…
Я невольно поежилась от мелькнувшего жуткого предположения. Как бы оно ни было, я не желала этой женщине зла. По крайней мере, до тех пор, пока не будет доказана ее вина.
Библиотека встретила меня все тем же запахом книжной пыли и тишиной. Оставив дверь слегка приоткрытой, ровно настолько, чтобы Ворон смог протиснуться внутрь, прошлась вдоль рядов стеллажей до окон. Кинула взгляд на стоящий тут диванчик и грустно вздохнула. Вспомнилось все, что тут произошло когда-то. Тогда, накануне ночи Слияния лун, Поль, сгорая от ревности, накуролесил, а потом… Потом так сладко замаливал свою вину, что даже сейчас я ощутила разливающееся по животу тепло. Нет, не стоит об этом думать. Еще не ясно, что он за фрукт. Тогда ему казалось, что влюблен, да и вообще выбора у него особенно не было. Оракул, будь он неладен, велел жениться, вот я и стала дел Ларго.