Я
вижу, что ты пошёл по пути Ушедшего... Он завещал свою силу
достойному. Ты достоин?»
— Пока не
попробую, не узнаю. В моих силах идти по пути, преодолевая
преграды, а не представлять себя на финише. Я не знаю, где
кончается мой путь.
«Хорошо сказано! Мне нравится. Я помогу тебе искупить
прошлые грехи. И продвинуться вперёд на этом самом
пути»,— светлячок улетел
вверх, и его голос зазвучал словно с самих небес.
— Здесь и
сейчас я создам выход из этого заколдованного мной пространства.
Оно будет на твоём острове.
Я
оглянулся, и на пустынном песчаном пляже появился
портал.
— Чтобы
пройти дальше, тебе придётся побыть палачом. Да-да, то самое, столь
необходимое зло во плоти. Сейчас я отправлю в этот мир восемьдесят
одного грешника. Людей столь же отвратительных, сколь и опасных.
Тех, кто решил пойти по самому лёгкому, как им кажется, пути. Если
ты проиграешь — они вернутся обратно, получив все твои артефакты, и
продолжат чинить зло. А ты умрёшь. Если же ты сможешь их остановить
и поможешь мне очистить этот мир от подобной гнили, то получишь
сразу две награды. Первую от твоего покровителя, который ленивым
взором взирает на одну из скаковых лошадей, что мчится вперёд в
надежде урвать кусочек его силы. И вторую уже от меня
лично.
Я с
удивлением смотрел на поднимающиеся из глубин океана дорожки и
мосты, ведущие к десяткам маленьких островов. Мгновение — и на этих
кусочках суши появились люди. Все они вели себя довольно сдержанно.
Если это не глюк и не плод воображения, то им, должно быть,
объяснили правила игры.
Тратить
время не стал — поднял щит, меч и активировал маску. Моё тело было
полностью покрыто защитой и бронёй, отчего я чувствовал себя куда
как безопаснее. С одного из островов начал кричать какой-то умник,
пытаясь договориться с остальными, но внезапно схватился за горло и
заглох. Могучее существо, по-видимому, лишило его голоса, тонко
намекая, что время болтовни прошло. Пусть за грешников говорит их
оружие.
Среди
своих потенциальных противников заметил несколько девушек и даже...
нет, будем считать их полноценным взрослыми. В этом мире нет
паспортов. А системный статус возраст не прописывает. Вряд ли в
условиях этого мира существует понятие несовершеннолетний. Видал я
в Бобруйске пятнадцатилеток, что затыкали на раз «взрослых мужей».
К тому же, если они грешники, учинившие разнообразную кровавую
дичь... Можно ли называть их людьми?