– Тебе здесь не место, – фыркнул Гамильтон и чихнул.
– Ч-что это? – Женщина села и недоуменно коснулась травы.
Да, после грязи окраин Иль-доратанского рынка чистота и свежесть
леса должны ошеломлять. Я с наслаждением втянула запах хвои и
пожала плечами, а Тина строго произнесла:
– Мы в ответственности за тех, кого исцелили. Я будущее светило
врачевания. Как мне жить, если бы я прошла мимо?
Марон поднял раненую на руки и внес в избушку, где усадил прямо
на обеденный стол. Точнее, его подобие. И Тина вновь принялась
забрасывать незнакомку исцеляющими заклятьями.
– Кто вы? – спросила она.
– А вы? – тут же отреагировала я.
– Я… Я идиотка, сбежавшая от навязанного мужа, – криво
усмехнулась женщина. – Прошу, подарите мне новое имя, я не хочу… Не
хочу иметь ничего общего с тем, что было.
Повисла тишина. Тина заканчивала врачевать женщину, а я
судорожно обдумывала: стоит ли ввязываться в это? Подарить имя –
это не просто бросить пару слов. Это ответственность.
Ответственность за все поступки, которые совершит в будущем этот
новый человек. Дракон или оборотень – неважно.
– Корделия, – проронил вдруг Марон. – Девочки?
Наш друг лучше всех чувствует людей, а значит…
– Мортифера, – прищурилась я.
– Корделия Мортифера, – задумчиво повторила она. – Мне
нравится.
Марон укоризненно посмотрел на меня.
– Смертельная энергия, серьезно?
– Зовите меня Делия, – ласково произнесла женщина и сверкнула
черными глазами, – для остальных я буду Мортиферой.
Она посмотрела прямо на меня, и я, неловко разведя руками,
представилась:
– Отец хотел сына, а получилась я. Он назвал меня Вильгельминой,
потому что мечтал о Вильгельме.
– Я видела окраинную сталь в твоей руке, – Делия чуть
прищурилась, – эти клинки не каждому даются в руки.
– Это орудие моего отца.
– Оружие, – поправила меня Делия.
А я только усмехнулась. Окраинный клинок – это оружие, орудие и
оберег. То, что спасет от тварей из темных миров. То, что возвратит
восставших мертвецов назад в могилу. То, что отвратит взор темного
духа. То, за что сейчас принято убивать: мастеров не осталось, и
клинки переходят по наследству. Еще один камень преткновения между
мной и матерью.
– Марон, – сказал вдруг наш друг.
– Ой, а я Тина, – хихикнула подруга.
Взгляды скрестились на моем компаньоне.
– Генерал-Пёс, но друзья зовут меня Гамильтон. – Он встал на
задние лапы и на несколько мгновений стал выше нас всех.