- Антилох уклоняйся! – Кричит Эрлина, кинувшись ублюдку на
перерез.
Двигавшаяся по энерции рука налётчика, всё так же плотно сжимая
клинок который тот собирался метнуть отделяется от тела. В миг
остекленевшие глаза бандита, непонимающе смотрят на свежую рану, из
которой, вместо крови сыплется песок. Секундное промедление, и
эльфийка, замашистым ударом своего меча сшибает с плеч кучерявую
голову. Крутанувшись в воздухе, не успев достигнуть земли голова
обращается в пепел, и лишь одинокий стальной шлем, остаётся
напоминанием о былом хозяине.
По всему полю, один за другим слышатся истерические выкрики.
- Спасите, помогите! – Верещит поляна, и даже лес. Но помочь им
уже никто не мог. Проклятье поразило не всех, две трети врагов всё
ещё стояло на ногах, но желания продолжать бой у тех уже не
было.
Страх завладел их умами, бросая раненых товарищей, а где-то и
оружие, под редкие стрелы скалящейся Эрлины, налётчики бежали
поджав хвосты.
- П-п-победили? – Глядя на больше чем десяток разбросанных, а
где-то ещё и стонущих от боли тел, в слух спросил сам себя я. Всё
время, пока шёл бой, я, не обращая внимания на угрозу за моей
спиной, помогал Далоре. Никогда ещё в жизни, я никому так сильно не
доверял собственную безопасность, жизнь, как сегодня, этим четырём,
фактически незнакомым мне людям.
- Парни, вы как? – Желая расплакаться от радости, и по щенячему
визжа начать восхвалять двух здоровяком, я обернулся, и едва не
разрыдался… не от радости, а от горя.
Раскинувшись на кучке из трёх тел, без ноги, утыканный стрелами
и пробитым на сквозь черепом лежал наш паладин, Грорг. Рядом с ним,
шокировано глядя на товарища, обречённо рухнув на колени замер
Таютоми, из чьей отсечённой, правой руки тонкой струйкой сочилась
кровь.
- Таютоми, твоя рана! – Кинувшись к нему, вытягиваю из штанов
шнуровку, и перекинув через локоть, как все в фильмах делают, хочу
затянуть. Но тот взбрыкнув, отталкивает меня в сторонку. – Ты
истечёшь кровь! – Пытаясь вразумить того, вновь тянусь к его
ране.
- Далора… - Глядя на разлёгшееся на земле тело ведьмы, поджав
губу прошептал самурай, - Грорг, вставай Грорг, друг мой… -
протянув к убитому здоровяку единственную конечность, не выдержав
разрыдался Таютоми.
Крик воина потерявшего товарищей заглушил стоны вражеских
раненых, мольбы умирающих и стонущих бандитов. Ярость граничащая с
отчаянием захлестнули его ум.