– Я в восторге от твоей реакции, – проворчал Гамильтон, и
тяжесть, давившая на спину, исчезла. – Это был сарказм, если
что.
– Я понимала, что нужно уклониться, – хрипло произнесла я и
села, – понимала, в какую сторону. Но не могла...
– Ты посмотрела на него открытым взглядом? – предположил
Гамильтон.
– Издалека, – я покачала головой, – это не могло повредить. А
после... У меня и сейчас глаза закрыты. Я стала куда лучше видеть
сквозь веки.
– Частые тренировки плюс серьезная мотивация. – Гамильтон тяжело
вздохнул. – Можешь открывать глаза, он гарантированно мертв. И, к
слову, уже начал разлагаться. Очень быстро, кстати.
– Так ведь не зря черных сборщиков вычисляли по заказам
консервирующей жидкости.
– Теперь перестали вычислять? – заинтересовался мой
компаньон.
– У них, вероятно, появился свой зельевар.
Гамильтон насмешливо фыркнул:
– У черных сборщиков, значит, есть свой зельевар, а на Окраинах
его нет.
– Теперь есть Тина.
– У нее за спиной лишь Академия, – с тенью пренебрежения
произнес мой компаньон.
Но я не согласилась:
– У других и того нет.
Поднявшись на ноги, я подошла к поверженному грамрлу. Твари
разлагаются быстрей, их уничтожает энергия нашего мира. Но этот…
Этот и правда разлагался слишком быстро. Мясо и чешуя практически
шипели, испаряясь и отравляя воздух.
– Ты никогда не думала, что у Окраин было бы меньше проблем и
больше золота, если бы...
Гамильтон замялся, но я, подняв взгляд от трупа чудовища,
продолжила за него:
– Если бы мы возглавили добычу ингредиентов? Во-первых, ни на
что хорошее и действительно полезное куски тварей не идут. Хотя
нет, это во-вторых, а во-первых – Окраины притянули бы к себе
негодяев и мерзавцев всех мастей. Я бы не хотела, чтобы мой дом
превратился в преступный притон. Вспомни, что было с чихрановыми
болотами? Больше того, сейчас там тоже все не слишком-то
спокойно.
Мой компаньон потянулся:
– Согласен. Я просто хотел проверить твои мыслительные
способности.
Отвернувшись от костяного остова пауко-змея, я посмотрела на
Гамильтона:
– Что?
– Твоя реакция замедлена, – мой компаньон серьезно на меня
посмотрел, – хотел бы я знать почему.
– Я знаю, – вздохнула я. – Спокойная жизнь в столице, отбор,
отсутствие тренировок и сушки.
Гамильтон смущенно засопел:
– Ну ты это, не забывай делить мои слова на десять. И потом,
немыслимо, чтобы ты настолько просела в скорости за пару
месяцев.