– Возьмем левее, – буркнул Гамильтон, – там, кажется, есть
проход.
«Проходом» оказался кусок старой тропки – очевидно, эта дорожка
когда-то вела к Храму. Пусть не подъездная аллея, но все же мощеный
путь. Путь, устоявший перед Рощей.
Игривая луна, скользя за нами следом, посеребрила огромную
паутину, в центре которой застыл выцветший бумажный журавлик.
Говорят, были те, кого не успели эвакуировать.
Говорят, их объявили «нечистыми» и запретили им пересекать
границы.
Говорят… Правду говорят на самом деле. Именно тогда Окраины
откололись: мы приняли попавших под удар людей к себе. Чтобы через
столетие вернуться под руку Правителя на своих условиях.
Почему? О, потому что окраинные мастера пришли отсюда. Здесь они
жили и творили до тех пор, пока не оказались под ударом. Именно
поэтому ни один из мастеров не захотел покидать Окраины: прощение –
сложная вещь.
– Тебя никогда сюда не тянуло? – с интересом спросил
Гамильтон.
– Нет, – честно сказала я. – Как так вышло, что я мастер
окраинной стали – неизвестно. Хочется верить, что папа…
– Барон был твоим отцом, а твоя мать так до сих пор твоя мать, –
проворчал Гамильтон. – Я такие вещи чую даже не носом, а… Не знаю
чем. Но никогда не ошибаюсь.
Медленно выдохнув, я чуть повеселела. На самом деле, хоть я и не
позволяла себе задуматься, но… Среди Фоули-Штоттен не было мастеров
окраинной стали!
«Или они брали другие фамилии, – пришла неожиданная мыслишка. –
Может, мастер Дейтор не просто друг, а брат моего отца? Тогда
становится понятно, отчего они настолько друг другу доверяли».
Шаг за шагом мы вышли к Храму. Я бросила несколько поисковых
импульсов и невольно отметила, что силу черпаю из ожерелья.
– Впереди справа странный отклик, – шепнула я.
Мертвая тишина Гиблой Рощи давила на уши. Каждое движение,
тщательно выверенное, отработанное, отзывалось сотней шорохов. Или
мне это только казалось?
Наверное, казалось, ведь к черным сборщикам мы смогли
подобраться незамеченными…
Впервые в жизни мне довелось увидеть их за работой. Трое мужчин
быстро и слаженно разделывали тушу огромного такпачи. Лунного света
была недостаточно, и мне на мгновение показалось, что это грамрл.
Из-за змеиного хвоста, не иначе. Однако же уже в следующую секунду
я увидела огромные витые рога и опознала такпачи. Знатная добыча –
стружка для сильнейших ядов, от которых до сих пор нет антидота.
Шкура на антимагические ремни и внутренности для нескольких,
безусловно запрещенных зелий. Потянет не несколько тысяч монет.