Стоило Леа войти в комнату, как по
телу прошел жар, будто резко выходишь из прохлады в летний
полуденный зной. Неприятное ощущение. Судя по лицам, некоторые
испытали что-то схожее. В висках кольнуло, и девушке показалось,
что где-то далеко, так далеко, что едва-едва слышно, поет женщина.
Высокий чистый голос, наслаждение в чистом виде, постепенно
меняющий тональность, настолько, что уже кажется мужским — красивым
лирическим тенором, от которого сладко сжимается сердце и
пробуждаются мечты.
— Такой же стиль, — уже реальный
мужской голос разорвал странную иллюзию, заставляя передернуть
плечами. — Как в зале.
Матьяш обвел взглядом стены.
Остальные тоже заозирались. Марика даже потрогала разделяющую две
комнаты стену. Леа придвинулась к уже стоящей рядом со стеклянным
коробом Шарли. Браслет действительно был выполнен в виде двух
стилизованных химер, вцепившихся в камень, по краям которых растут
те же чудовищные цветы, что и в зале с витражом. И то же ощущение
магии без заклинаний. Хотя, скорее всего, какое-то колдовство все
же влито в украшение. Мужчины того времени редко носили ювелирные
изделия просто так. Даже сейчас многие предпочитали дополнять их
магической составляющей. У Натана, например, в обручье таилось
несколько боевых заклинаний, а в кольце — защитное.
— Да, — кивнул Джанос, — только
браслет создали намного раньше.
— А какое значение у этих фигур? —
спросил Этьен.
— Никакого. Просто красивое решение.
Дань тогдашней моде.
Шарли и Леа переглянулись, им обеим
не верилось в подобное. Сандор рядом тоже тихо хмыкнул.
— А что за камушек? — Кларисса стояла
рядом со стеклянной защитой и с интересом вглядывалась в
украшение.
— Диаспор, — с не особо понятной
насмешкой ответил Джанос.
— Какой? — захлопала ресницами
Кларисса.
— Султанит, — не сдержалась Леа.
— Что?
Все присутствующие посмотрели на
Леанору, от чего ей мигом стало неудобно. В глазах Матьяша
промелькнуло настолько презрительное выражение, что смолчать уже не
представлялось возможным.
— Диаспор — это научное название, —
начала она. — А обычно называют султанит, потому к нам пришел из
южных земель, где особо ценится именно местной аристократией,
начиная, но не заканчивая султанами. У нас его почти не добывают,
да и качество не в пример хуже. Но даже там, где он встречается
чаще, добывать этот самоцвет непросто — он хрупкий, легко крошится
и почти весь не подходит для ювелирной обработки, которая так же
легко может его испортить. Зато если удается огранить султанит,
получается нечто потрясающее, — Леа сама не заметила, как стала
говорить, пожалуй, даже излишне эмоционально. Все же любимая тема.
— Дело в том, что диаспор — это камень-хамелеон: он меняет цвет в
зависимости от освещения. Например, независимо от базового оттенка,
на солнце в нем появится желтизна — от светлого янтаря до коньячной
коричневатости. Пpи магических светильниках или в сумерках он может
выглядеть ярко-зеленым. В пoлyмpaкe cвeчeй его цвет изменится на
шoкoлaднo-кoфeйный. Бывает он и розоватым, и сиреневым, даже рыжим.
Очень многое зависит от исходного оттенка, настроения владельца, от
магии вокруг.