— Хм… логично, — подумав, кивнула
Шарли. — А почему не бастард какой-нибудь?
— Очевидно, непризнанные бастарды
редко добиваются таких высот, чтобы ими заинтересовались
ньяльцы.
Хмыкнули, кажется, все, только
управляющий налился негодованием.
— Веселье в этом вопросе неуместно,
молодые люди, — разумеется, не смог промолчать он. — Возрождение
Вельгарды всегда означает множество бед, смертей и предательств.
Раскол общества и гибель множества достойных людей.
— И обогащение недостойных, — шепнула
Шарли подруге. Та прыснула, хоть совершенно не желала попасть на
момент возвращения легендарного воеводы прошлого. Нет уж, пусть
такие передряги обойдут ее стороной.
— Султанит отлично подходит
Вельгарде, — продолжал, все больше, распаляясь, управляющий. — Он
не выбрал благородный сапфир, или изысканный изумруд, или символ
чистоты помыслов — бриллиант. Нет, он выбрал камень, который
постоянно меняет цвет, стоит чуть дрогнуть свету. Так и его хозяин
менял свои планы и предпочтения, стоило ситуации хоть немного
повернуться в сторону. Только расплачивались за его изменчивость
те, кто ему верил. Жизнями, здоровьем, состоянием, рассудком. Вот о
чем нужно помнить, молодые люди, думая о Вельгарде, этом биче наших
земель.
— А зачем же тогда вы храните его
браслет? — нахмурился Матьяш. — Выставляете его напоказ.
— Потому что историю нужно помнить,
чтобы она не повторилась.
— И потому, что вы не можете убрать
его отсюда, не так ли? — Сандор поднял брови. — Я читал эту
историю. Браслет не подпускает к себе никого. Все, что удалось, это
поднять его на высоту в половину человеческого роста. Дальше никак,
верно?
— Увы, это так, — скривился Джанос и
внезапно успокоился. — Проклятый браслет никого к себе не
подпускает. Но любой недостаток можно превратить в достоинство.
Теперь это символ памяти о судьбах тех, кто вверил свою верность
предателю.
— То есть вы повернули ситуацию на
пользу, — задумчиво протянул Анталь и, когда управляющий кивнул,
добавил: — Себе на пользу, как и рекомендует бог обходных
путей?
Пока Джанос искал достойный ответ,
Кларисса попыталась увести разговор в сторону:
— А как же Вельгарда может быть
богом, если он был человек, а теперь то жив, то мертв?
— Никак, — пожал плечами Матьяш, —
это выдумка. Обожествление недалекими людьми того, с чем не в силах
справиться.