— И не смейте преследовать меня, лаор
Варга. Если, конечно, не хотите, чтобы все, особенно ваш милейший
сосед, узнали, в каком на самом деле положении находится ваша
семья.
Девушка с довольным видом оглядела
будто молнией пораженного Матьяша и добила:
— Жизнь такая забавная: оказывается,
вы на самом деле мало отличаетесь от, как вы там шутили в детстве?
Рыжего нищеброда?
Кларисса вздернула подбородок и
устремилась вниз, потом повернула в коридор, ведущий к ее комнате.
Девушкам она только кивнула. Матьяш выдавил пару каких-то
полузадушенных фраз и тоже сбежал к себе. Подруги же остались
стоять за пару ступеней до нужного этажа.
— Что-то она мне перестала нравиться,
— наконец отмерла Шарлотта.
— И бриллианты у нее фальшивые, —
сказала Леа и тут же пожалела об этом.
— Правда?! — загорелась виконтесса. —
Как ты узнала?!
— Ну-у… я немного разбираюсь…
— Не ври! Тут что-то другое!
Рассказывай!
Поняв, что Шарли не отстанет, да и
предположения, которые та начала строить, оказались куда хуже
правды, Леа вздохнула.
— Только поклянись…
— Никому! — выпалила Шарлотта,
приложив руку к сердцу. — Не скажу! Клянусь! Без твоего разрешения,
конечно.
Леа посмотрела в ее смеющиеся глаза и
махнула рукой. В конце концов, скоро все в академии раскроется.
— У меня есть особая магия, —
призналась Леанора. — Я… чувствую некоторые камни. В основном
драгоценные и полудрагоценные. Пока еще только ограненные. Причем
чем мощнее камень в плане магии, тем сильнее ощущаю. Я имею в виду
камни из амулетов или какие-то такие… с историей. И разные камни
звучат по-разному.
— Звучат?
Девушки, стоя близко друг к другу,
шептались у лестницы, потому что дальше им нужно было идти в
противоположные стороны.
— Да. Я их не столько чувствую,
сколько слышу. В основном как человеческие голоса. Конечно, они не
поют сами, это я… так воспринимаю. Обычно ассоциируя с чем-то
знакомым. — Леа хмурила точеные бровки, она много думала про свою
способность. — Так вот бриллианты поют прекрасным женским голосом…
Таким… храмовым сопрано… Что душа рвется ввысь, и хочется стать
лучше, чище, будто с тебя все плохое смывается, — девушка
остановилась. О камнях и музыке она могла говорить бесконечно. —
Знаешь, когда поют по-настоящему сильные певицы, порой кажется, что
они и рот еле открывают, а звук такой… чистый, естественный, без
усилий. Вот и бриллианты, ограненные, без изъяна, дорогие камни,
они звучат так же. Я их так слышу. Невероятным женским храмовым
сопрано. А вот камни Клариссы…