Ага, теперь понятно, кто все это затеял! Мысленно потираю руки.
Бьет Люсиль от души. Ее ладонь покрывается каменной кожей прямо перед тем, как соприкоснуться с аристократическими щами Руфуса. Не готовый к таким экстравагантным ласкам ректорский племянничек опрокидывается с узкого бортика в чашу фонтана.
От неожиданности все замирают. Разговоры замолкают.
И тоже впадаю в ступор, вместо того чтобы сбежать!
Разъяренный Маклюс выныривает, разбрызгивая воду, фыркая и отплевываясь. Облысевшая Люсиль и мокрый до нитки, подрастерявший аристократический лоск Руфус зло таращатся друг на друга, хватая ртами воздух. Та еще парочка получилась! Красота!
Тут у блондинки прорезается голос. После тирады, которую впору записывать и преподавать боцманам на курсе морского дела, становится окончательно ясно, что именно Маклюс и есть тот самый криворукий призыватель-недоучка, который не может сладить даже со слабеньким низшим духом.
Это если цензурно. Очччень цензурно.
Договорив, Люсиль Берки гордо задирает подбородок и стучит каблучками ученических туфель в сторону лазарета. Видать, пошла волосенки отращивать.
— Болотный шныр! — кричит кто-то из толпы.
И правда! Внешность полукровки, красный отпечаток пятерни и застрявшая в волосах водоросль сделали парня похожим на болотного шныра.
Громовой ржач Калеба Дрэга запускает цепную реакцию. Хохочут даже те, кто старался сдержаться. Самое время под шумок сделать ноги. Но едва двигаюсь в сторону общежития, как в спину доносится:
— Стой, дрянь!
Дрянью себя не считаю, потому не реагирую. Иду своим путем, но дорогу преграждает воздушный дух — один из фамильяров Маклюса. Упругая волна воздуха толкает меня в обратном направлении. Демонстративно поворачиваюсь к существу спиной. Если нападет, у меня есть свидетели, что не я первой свару начала.
— Заткнитесь! — рявкает на прихвостней Руфус, наводя порядок, и над площадью повисает тишина.
Зло отшвырнув упавшую на лицо водоросль, Маклюс идет ко мне, печатая шаг. Не по себе что-то от его вида, но я заставляю себя прирасти к месту и, надеюсь, что благородства и выдержки высшего аристократа хватит, чтобы не ударить девушку.
Маклюс меня не бьет. Вместо этого, наклоняется низко-низко и шипит прямо в ухо:
— Ты об этом пожалеешь, Кроу! Сполна ответишь за мое унижение.
Ну-ну. Значит, из меня сделать живой факел — это нормально, а немножко промокнуть и получить по морде от собственной девушки — катастрофа вселенского масштаба. Двойные стандарты!