Д'Артаньян говорил о себе неохотно,
постоянно отвлекаясь. Он развлекался тем, что ставил подножки
проходящим мимо нашего стола посетителям заведения. Те спотыкались,
судорожно взмахивали руками в попытках обрести равновесие,
хватались за все подряд, потом гневно оборачивались, выискивая
наглеца, но натыкаясь на наглый и слегка сумасшедший взгляд
гасконца, тушевались и шли дальше своей дорогой. До драки пока не
дошло ни разу, но я уже видел многочисленные недобрые взгляды,
бросаемые в нашу сторону. Надо сказать, что даже дворяне вполне
могли отхватить люлей от мещан, и ни титул, ни заслуги предков не
помогли бы в таком случае.
- А давайте споем, друг мой? –
предложил я, и вовсе не только для того, чтобы отвлечь д'Артаньяна
от баловства. Душа требовала праздника, но драться не хотелось. – Я
как раз знаю подходящую песню! Вам понравится!
- Начинайте, я подхвачу! У меня
прекрасный голос!
Я чуть задумался, вспоминая слова и,
тут же переводя в уме оригинал на французский, негромко
затянул:
- Бургундия, Нормандия, Шампань или
Прованс, кровь у вас горяча, словно огонь. Но госпожа удача забудет
о всех вас, пока под этим небом, пока под этими звездами, пока под
этим солнцем есть Гасконь…
Мой вольный перевод известной песни
настолько понравился д'Артаньяну, что он вскочил на ноги, поднял
вверх свою кружку и вторил мне во весь голос. Пел он хреново, зато
с энтузиазмом. Мы исполнили песню не меньше пяти раз подряд, прежде
чем гасконец рухнул обратно на лавку. Из его глаз текли слезы
счастья.
- Спасибо вам, де Ла Русс. Я словно
побывал дома. Казалось бы, я лишь недавно в Париже, но уже успел
соскучиться по моему Лупьяку*. Этот постоянный ветер, эти
бескрайние серые поля, это мрачное небо – все такое родное,
знакомое…
*Лупьяк - город, в котором
родился д'Артаньян.
- Это родина моя, всех люблю на свете
я! - согласился я и плеснул в кружки очередную порцию
гасконского.
- Прекрасно сказано! Признаюсь, у
меня есть план. Если все сработает, я скоро разбогатею… Но что же
мы сидим на одном месте. Прогуляемся? Мне нужен свежий воздух!
Я и сам уже давно хотел выбраться
наружу. Помещение просто пропиталось запахами чеснока, пота и
блевотины. Многие посетители уже далеко превысили свои способности,
и не каждый успел выбраться на улицу. Некоторые так и спали под
лавками, храпя и весело попукивая.