Оставив Перпонше строить бизнес, я
вернулся в жилище д'Артаньяна. Гасконец как раз находился дома и
пребывал в замечательном настроении.
- Как вы себя чувствуете, друг мой? –
поинтересовался я. – Голова не болит?
- Вы знаете, на удивление, все
хорошо! – д'Артаньян широко улыбнулся во все зубы. Кажется, голова
– его сильное место. Я после такого удара табуретом точно не скакал
бы веселым кабанчиком, а ему хоть бы что. – Хотя в этот раз
гасконское оказалось чуть забористее обычного…
- Предлагаю в следующий раз пить не
столь бьющие по голове напитки.
Д'Артаньян, как ни странно, согласно
кивнул. Видно его все же накрыло чуть больше, чем он старался
показать.
- Кстати, - внезапно вспомнил
гасконец, - прогуливался я с утра у Лувра и встретил там нашего
вчерашнего знакомца фон Ремера.
- А что вы делали так рано у
Лувра?
- Я же говорил вам, что у меня есть
план, - с таинственным видом сообщил д'Артаньян, - но открывать его
подробности пока рано. Клянусь, как только я его исполню, вы будете
первым, кому я обо всем расскажу! Так вот, слушайте дальше: этот
самый фон Ремер и еще десять человек как раз ехали по набережной
Лувра со стороны Пон-Неф*. Я было заволновался, не захотят ли они
мне отомстить за смерть своего товарища, хотя, вы свидетель,
поединок прошел честно. Фон Ремер увидел меня и отделился от
остальных, сказав им, что вскоре догонит. Со мной говорил вежливо и
очень просил о встрече с вами.
*Пон-Нёф (в переводе — Новый
мост,фр.Pont Neuf) — старейший из сохранившихся мостовПарижачерез
рекуСену.
- Со мной?
- Да, любезный де Ла Русс, именно с
вами. Он сказал, что ситуация с поединком улажена, и больше по
этому поводу не стоит думать. А к вам у него некое дело личного
характера. Он будет ждать вас в шесть часов вечера в трактире
«Гарцующий единорог», если, конечно, вы захотите его увидеть.
Знаете, где это? Я расскажу…
Пока он мне объяснял, как добраться
до трактира, я думал о том, что могло понадобиться от меня немцу, и
стоит ли мне идти на эту встречу. Ясно одно, дело не во вчерашней
дуэли. Тут претензии могли бы быть к д'Артаньяну, а ко мне уже во
вторую очередь. И все же мне было любопытно, и я склонялся к тому,
что вечером прогуляюсь до трактира и выясню у фон Ремера, что он от
меня хочет.
Д'Артаньян вскоре опять умчался по
своим секретным делам. Интересно, что он задумал? Понимая, что по
характеру гасконец склонен к авантюрам, гадать можно было
бесконечно долго. Быстро разбогатеть можно было двумя способами:
ограбить банк или получить наследство. Но то, ни другое д'Артаньяну
не подходило.