– Это какой-то кошмар, доктор, – тихо прошептала Викина мама –
Наталья Владимировна, – ее же соседи утром нашли во дворе под
фонарем без сознания, в одном нижнем белье, покрытую странными
прыщами. Что она там делала? Сколько пролежала без сознания? Никто
ничего не знает.
– Значит, пока будем считать воспаление кожи реакцией на стресс.
Кстати, девочка на учете в психоневрологическом диспансере не
состоит?
– Нет, что вы? – замахала рукой Наталья Владимировна.
– Хорошо, хорошо, – кивнул доктор, – сейчас можете навестить ее,
но недолго. Пациентке нужен покой.
Викина мама сделала глубокий вдох, поправила сползающий с плеч
халат без нижней пуговицы, потренировалась улыбнуться, и вошла в
просторную светлую палату. Запах белизны и спирта ударил в нос.
Кровать скрипнула, и Наталья Владимировна увидела, что дочь
повернулась к ней.
Если бы она сейчас не заметила на полу Викины мокрые грязные
тапочки, которые подарила ей в прошлом году, то подумала бы, что
это какая-то другая девчонка с непонятной болезнью. Лицо несчастной
казалось незнакомым. Ее дочь Вика, от которой остались только
глаза, скрывалась где-то под слоем бордово красных прыщей,
безобразность которых подчеркивал яркий свет, падающий от лампы
прямо на лицо.
Наталья Владимировна плюхнулась на стул рядом с тумбочкой и
выронила пакет.
– Как ты, хорошая моя? – старалась она не смотреть на дочь,
чтобы та не заметила ее влажных глаз.
– Мам, что со мной? – прошептала Вика и дотронулась пальцем до
нижней распухшей губы, на которой тоже краснели прыщи. – Я умираю,
да?
– Ну что ты? Не говори ерунды. У тебя реакция на стресс такая.
Врач сказал.
– Мам, реакция на стресс это понос или запор. Таких реакций на
стресс, как у меня, не бывает, – Вика вытащила руку из-под одеяла,
разглядывая воспалённую кожу.
– Вик, – мама закатила глаза и сделала глубокий вдох, – а ты
помнишь, как оказалась на улице утром?
Вику передернуло.
– Мам, я сейчас не хочу об этом говорить. Ты все-равно не
поверишь, – отвернулась девушка к стене.
– А ты попробуй, дочка, – мама положила руку на обнаженное плечо
дочери, но та дернулась в сторону, скидывая мамину ладонь.
– Нет, – твердо ответила Вика и накрылась с головой одеялом, – я
хочу спать, уходи.
Мама посидела еще несколько минут у кровати, разглядывая
треснувшую краску в углу больничной стены.