– Если они люди, – хихикнула Варька.
– А ты хочешь, чтобы я вышла за…? – пот градом лился с Викиного
лба и шеи.
На стене слева блеснули глаза зверя и уставились на Вику. Они
сверлили тело девушки так, что она физически чувствовала боль от
взгляда.
– Господи, помоги, Господи, помоги, Господи, помоги, – шептала
Вика, пытаясь не слышать звуки, вселяющие кошмар.
Неожиданно раздался звук сухих веток в костре. Воздух стал гуще,
завибрировал. Стены поплыли у Вики пред глазами, меняя свои
границы, а потом и вовсе пропали.
Щелканье Варькиного языка стало глуше и слилось с тишиной.
Вика увидела перед собой поле, покрытое утренней росой, а на нем
цепочку четких человеческих следов. Девушка, не раздумывая сделала
шаг вперед, и прохладная влага приятно охладила ее ноги. Вика
почему-то знала, что надо идти след в след. Идти и не
останавливаться. Она вдыхала новый воздух, и вкус его оседал на
губах сладким ароматом. Вокруг царило спокойствие, которое
пропитывало собой Викины пятки, кисти, шею, глаза, волосы.
Девушке казалось, что вот-вот и она увидит Его. Того, кто создал
этот мир, и бабу Настю, и Анисью, и даже Варьку, и она Вика
является его маленькой частичкой, совсем крохотной, которой он
никогда не причинит вреда.
Громкий вопрос, короткий и точный остановил Вику посередине
поля.
– Ты принимаешь в себя силу великую, нераздельную, во имя всего
существующего на этой земле и за ее пределами?
Мягкий елейный голос сразу приковал к себе внимание.
– Да, да, – без тени сомнений быстро ответила Вика, вспоминая
Варькин хохот, и горячие пятки.
Елейный голос продолжил:
– Да будет так, как сказано.Случится так, как
обещано.Душою с тобой мы связаны,В светлой и темной
вечности.
Будет служить рука твоя Свету, совершая благо и не
желая зла.Будет обращаться сердце твое к Тьме там, где Свет
бессилен, и не желать зла.Будут глаза твои видеть жизнь и то, что
за ней, и не желать зла.Будет твой рот говорить то, что неведомо
другим, и не желать зла.
Издалека раздался Варькин щелчок языка и тут же утонул в росе
под ногами Вики. Поле и следы, по которым она шла - пропали. Вика
на мгновение зависла над бесконечностью, а потом вздрогнула и
обмякла, как после сильного толчка.
Каждой клеткой своего тела теперь она чувствовала связь с этим
полем, с каждой росинкой, с каждым следом. Елейный голос что-то
продолжал говорить о Боге, о ведьмах, о силах, о тайне жизни и
смерти, и постепенно становился приглушенным жужжанием на фоне
звенящей тишины. Казалось, в мире больше нет никаких других звуков,
кроме этого. Вика увидела себя со стороны – красивую, юную, с
чистой кожей.