— М-да, – в третий раз пробурчал очкастый обер-лейтенант,
оценивая просторный замковый двор, многочисленные окна архивов и
Прусского музея, Рыцарскую галерею, центральную круглую клумбу с
древним колодцем.
— Пустое, дружище, не стоит переживать. Чему быть, того не
миновать, – утешил друга жестокосердечный техник.
Господа офицеры переговорили с служителем: музей, как и
следовало ожидать, был уже закрыт для посещений, но на
башню-колокольню подняться разрешалось.
Вид с высоты птичьего полета открывался чудесный.
Башня-колокольня имела вертикаль в 82 метра, естественно,
любознательные обер-лейтенанты любовались с чуть меньшей высоты, но
все равно панорама старого города впечатляла. Мнимая теснота
черепичных крыш, глубокие провалы улиц, шпили Кафедрального собора
и кирх, темная вода ближнего пруда, изгиб набережной Прегеля[2]…
Чудный вечер исхода августа неспешно сгущал теплую дымку.
Офицеры молчали.
— Черт, теперь и мне тошно стало, – наконец признался суровый
техник.
Штабист только вздохнул и принялся протирать линзы очков.
Оба офицера знали, что этот город больше не увидят. В смысле, на
улицах Кёнигсберга придется побывать еще не раз, что там побывать –
плотно и тяжело поработать – но это будет уже иной город.
— Грустно, – сказал техник, имевший безукоризненные документы на
имя обер-лейтенанта Вальтера Робина.
— Именно. Имеет смысл сосредоточиться на деле, – пробурчал
очкарик.
Офицеры действительно пребывали в официальной командировке и
находились при исполнении служебных обязанностей. Теоретически
агентурную разведку можно признать «командировкой», они и
оформляются слегка похоже. Но к вермахту гости Кёнигсберга никакого
отношения не имели, поскольку были офицерами Министерства обороны
Российской Федерации. День для товарищей офицеров выдался планово
длинный, утомительный, с утра было сделано много. Результат
следовало расценивать как отрицательный, что тоже было вполне
предсказуемо.
— Что же за головоломка такая? Ведь не иголка, серьезный
объект.
От созерцания живописных крыш и островерхих кирх товарищи
разведчики отвлеклись, сосредоточившись на мощных дымовых трубах и
мачтах-опорах. В промышленном Кёнигсберге их насчитывалось изрядно,
видны с высоты вполне отчетливо, но что толку? Наблюдатели и так
прекрасно знали большинство серьезных объектов городской
инфраструктуры.