Там
работают люди. Идут вперед, умирают. Чтобы их друзья и товарищи
победили.
Штурм
должен был начаться вчера – 5-го апреля. Уже успели закончить
разминирование переднего края, уже обозначены проходы, выдвинулась
пехота в первую траншею. Но погода ненастная, наблюдатели почти
слепы, авиация работать не может. Перенесли начало.
Нет, вовсе
не наступила вчера волнующая тревожная тишина. По-прежнему работала
дальнобойная артиллерия, нащупывала, била и снова била. После
полуночи начали разведку боем. Артналет, пошли в атаку стрелки, к
3:00 была взята первая траншея, в районе артиллерийского полигона
захвачен бункер №102, немцы выбиты с опорного пункта Нойфорверк,
перерезано окружное шоссе….
Получилось
удачно – исходный рубеж для атаки выдвинули на 600-800 метров
вперед. Это очень важные сотни метров.
Фрицы
мириться с ситуацией не согласились – упорно контратаковали, но
были отбиты.
На рассвете
проклятый туман вновь плотно осел на окраины города. Передовая
вынужденно притихла. Но об очередном переносе действий по штурму
уже не могло идти и речи. Как говорится, что ж там «два раза-то
вставать»…
9:00.
Взревело – пронзили туман росчерки сотен «эрэсов» – гвардейские
минометы дали залпы начала артподготовки.
Заработала
артиллерия, напряженно, до раскаленных стволов орудий, до падающих
с ног, обессилевших заряжающих. Выпустили густо: свыше ста двадцати
снарядов на орудие. И дивизионов хватало.
Всего
хватало: боекомплектов, техники, орудий и самоходок. И самолетов –
пока ждущих на аэродромах – тоже хватало. Не хватало
бойцов-стрелков. Той пехоты, что пойдет и возьмет форты, доты,
вокзалы, заводы и кварталы. Малочисленны полки и батальоны. Потому
и назначены им самые узкие участки атак…
Они пойдут
в 12:45. Поддержка танков и самоходок будет обеспечена. Но
местность поганая – болотная низменность, маневр бронетехники
ограничен. Передний край немцев уже разнесен в кирпичную пыль и
мокрую грязь, но вторую траншею сходу взять не
удастся…[1]
Катерина
обернулась:
— Товарищ
старший лейтенант, ты о своих делах думай. Отвлекись от фронтового
масштаба.
— Да я
вообще не думаю. Я жрать хочу, – сумрачно поведал Евгений. – У нас
вообще завтрак был запланирован?
— Был, и
прошел в назначенное время. Кто-то пропустил, к докладу готовился.
Бойцы, что вы сидите? У нас главный переводчик с голоду помирает.
Там же в «сидоре» есть спасительная краюшка хлеба.