— Мне
кажется, крайсляйтер в шоке и не способен к серьезным размышлениям,
– покачал головой Робин.
— Позволю
себе не согласиться, – немедля заверил пленник. – Я в прекрасной
форме. Прошу не торопиться с решением.
Теперь все
смотрели на Вагнера – кровь под носом пленника уже подсохла,
выглядел он страшненько, но уверенно. Или по жизни смельчак, или
торговаться привык.
— Вот что,
обер-лейтенант, пройдитесь по свежему воздуху, поговорите с нашим
гостем, узнайте о его планах на жизнь. Даю три минуты, – сказал
Робин, осторожно двигая плечами под наброшенной прямо на
забинтованную спину курткой-паркой. – Мы пока займемся подготовкой
машины, покойных пора убрать.
Евгений без
особой вежливости помог пленному перебраться через броневой борт.
Крайсляйтер плюхнулся на землю, на ногах не удержался. Пришлось
поднимать.
— Дружище
Эрнст, вы давайте как-то пободрее, у нас крайне мало времени, –
намекнул обер-лейтенант Земляков.
—
Перестаньте, вы захватили меня не для того, чтобы застрелить в
пустующем окопе, – справедливо указал Вагнер.
— Как
сказать. Сейчас вы выглядите так неприлично, что заинтересуете
любой патруль. Не стоило неосторожно биться лицом о мое колено, –
Земляков вздохнул. – Вы опасный груз, крайсляйтер. К тому же при
вас нет пропуска.
— Это вы о
чем? – осведомился пленник, неловко присаживаясь на бруствер окопа.
– Все мои документы у вас. Хотя не понимаю, как их может
использовать русская разведка.
— Кто?! –
изумился Евгений. – Прекратите фантазировать. У нас крайне мало
времени.
— Хорошо.
Что вы хотите?
— Всего
лишь спасти свою жизнь. Уйти. Не попасть в лапы русских. Закончить
с этой войной. Говоря проще – удрать. Туда, куда бегут
высокопоставленные люди вроде вас.
— Мечтаете
о тихой жизни в Аргентине, обер-лейтенант? – пленник пытался
осторожно вытереть почерневший нос о плечо.
— Сейчас
возобновится кровотечение, – предупредил Евгений. – Не то чтобы мне
очень жаль ваш нос, Эрнст, но смотреть на кровищу не люблю. Да, об
Аргентине. Желательно спрятаться еще дальше. Не знаю, как
называется это место, куда сейчас бегут генералы и чиновники, но мы
с парнями уверены, что оно существует. Уйдем вместе, Эрнст. Пусть
мы не в столь высоких чинах и не члены высокопоставленных семейств,
но тоже хотим жить.
— Не
понимаю, о чем вы, – с очень естественным удивлением сообщил
пленник.