Вот только без коррекции боевой программы самого Живого Камня
тут было не обойтись. А допуск к этой программе, как выяснил
генерал, имел пока только один человек, военный инженер из двадцать
первого века Михаил Синельников. И Мерецкову предстояло
посовещаться с ним лично, а не по мысленной связи, которая, в
сущности, являлась аналогом телефонных переговоров без шнуров и
аппаратов. Чтобы решить вопрос с наиболее эффективным вооружением
шагающей техники, Кирилл Афанасьевич вновь прибыл через арку на
совещание штаба военных руководителей Новой Гипербореи.
Мерецков уже знал, что настоящий штаб находится не в конторе у
Игнатова, а располагается внутри скалы неподалеку от военного
лагеря. Генерал согласовал свой приезд по мысленному каналу
коммуникации. Едва он вышел из того самого трофейного «Опеля
Адмирала», на котором он в первый раз посещал Новую Гиперборею,
подаренного ему после той памятной поездки руководством страны
Живого Камня, навстречу поспешил майор Васильев. Он и провел
командарма в Центральный Пост. До этого Мерецков еще не бывал в
этом бункере, расположенном внутри скалы. Его сразу поразил
артефакт, светящийся серебряными рунами. А еще генерал не
переставал удивляться большим цветным экранам. Подобный он уже
видел в кабинете профессора Игнатова. Но сам Мерецков не имел
способностей создавать посредством Живого Камня те изделия,
устройство которых не понимал. В сущности, все новые каменные танки
и бронетранспортеры, которые теперь регулярно появлялись из скал в
районе карьера, создавал тот же военный инженер Михаил Синельников,
а генерал их только заказывал у него по мысленной связи. Потому и
нужно было обсудить именно с этим майором вопросы вооружения для
новой техники. Ведь, в сущности, уже готовыми к бою создавались
лишь легкие шагающие танки. А тяжелые не имели никакого штатного
вооружения, как и шестиногие бронетранспортеры. И с этим предстояло
что-то решать.
Еще совсем недавно наступление немецкой дивизии и финского
шестого корпуса развивалось очень успешно. Русские упорно
сопротивлялись в районе Лодейного Поля, но и только. Берег реки
Свирь оказался занят довольно быстро. Да и все донесения
разведывательных групп сообщали о том, что ничего не мешало
захватывать пространство между Ладожским и Онежским озерами. После
поражения на берегу Ладожского озера, плохо вооруженные русские
части рассеялись по лесам и болотам, а советская седьмая армия,
обороняющая Петрозаводск, не имела ни достаточного количества
артиллерии, ни необходимого запаса снарядов. И финские войска уже
готовились к решающему штурму Петрозаводска. Передовые части
завязали бои за город, когда все пошло совсем не так, как
задумывало немецкое и финское командование. А причиной явилось
неожиданное появление у русских новой мощной боевой техники.